|
Здесь пьют так много, как будто считают, что легкость бытия заключена на дне рюмки и, чтобы ее достичь, нужно эту рюмку опрокинуть. Тоже мне философы… Я рассматриваю лица женщин, их печальные глаза, примечаю кое-где синяки и ссадины и понимаю, что нередко после моего ухода праздник оборачивается совсем другим «весельем». И с тех пор всякий раз поднимаю со своими новыми друзьями тост «за милых дам» и за тех, кого мы любим. Они от всей души поддерживают мой трогательный тост, и это немного утешает.
После Тбилиси я делаю остановку в краях более сухих и солнечных, будто созданных для того, чтобы выращивать здесь виноград. Прямо между лозами видны крошечные каменные и кирпичные домишки с крышами, украшенными искусной чеканкой. Приятная пожилая пара, Куцу и его жена Мариам, приглашают меня в гости. Он во времена Советского Союза работал инженером, она — биологом, и жили они тогда на Украине. Мариам приносит для меня таз с теплой водой, потому что в их ванной нет воды. Водопроводы по всей стране безнадежно испорчены, так что жителям приходится набирать воду в колодцах или в родниках, а затем нагревать ее на плите или с помощью газовой колонки. Электричество здесь есть только тогда, когда погода стоит абсолютно безветренная, другими словами, очень редко! И хотя меня это поражает до глубины души, мои хозяева, судя по всему, не придают подобным сложностям никакого значения. Они угощают меня яичницей, сыром, помидорами и огурцами. Раздается телефонный звонок, но никто из хозяев не спешит снять трубку: оказывается, у них спаренный телефон — один номер на несколько семей, живущих по соседству, и у каждой семьи свой тип звонка. Так что сейчас звонят не моим новым друзьям. Кстати, чтобы дозвониться наверняка, разумнее всего договориться заранее о том, когда именно вы будете звонить… 29 июня я прихожу в Азербайджан и уже нервничаю, потому что впереди меня ждет Иран. Вопреки всем ожиданиям, это государство предоставило мне визу сроком на целый месяц и заверило, что в случае необходимости я смогу ее продлить, дойдя до Тегерана. Я следую дальше по горам Кавказа, по стране золотозубых улыбок, то и дело встречая на своем пути нефтяные разработки и портреты «избранного президента» Алиева, набравшего немыслимое количество голосов: 88,73 процента. Вот это республика! Бедные жители Азербайджана очень обрадованы неожиданным приходом иностранца и готовы следовать за мной по пятам, разглядывая содержимое моей коляски, подсматривая через плечо, что же я записываю в своем путевом дневнике. Они радостно улыбаются во весь рот, демонстрируя золотые коронки на зубах.
А я наконец вступаю на территорию Ирана. В «империю зла». По крайней мере, так говорят.
Тысяча и одна ночь свободы
30 июля 2007 — 29 октября 2007 Иран Иранскую границу я перехожу 1 августа 2007 года и тотчас же попадаю в тиски неведомого доселе мира. Все, что я знал об Иране, сводилось к нескольким картинкам, изображавшим здешних женщин, с ног до головы укутанных в черные одежды. Да, пожалуй, к пламенным воззваниям президента Ахмадинежада, который постоянно трубил на весь мир о своей непримиримой антисемитской позиции и восхищался деяниями Гитлера. Я представлял, что попаду в страну-усыпальницу, где живут женщины-призраки и повсюду молятся муллы. И ошибался. Признаюсь в крайней степени собственного невежества! К берегам Каспийского моря мягкий субтропический климат притягивает толпы иранских туристов, которые снуют взад-вперед по битком набитым улочкам приграничного города Астара. На здешних базарах тут и там торгуют пестрой одеждой, ароматными специями, свежими овощами и фруктами. Близлежащие горы Альборз создают комфортную влажность, благодаря чему на побережье произрастают роскошные густые леса, а необъятные плодородные рисовые поля спускаются прямо к морю. Нега местных пляжей и близкое соседство с Азербайджаном слегка смягчают здешние нравы. |
