«Должно быть, я неправ, — подумал Потин Мерула. — Но боги знают, что я никому не хотел причинить зла. И меньше всего я хотел опечалить осиротевшего юношу Антония, который приходится мне сыном, но которого я совсем не знаю. Будущее покажет, где истина».

Вся семья Мерулы пребывала еще в тишине и задумчивости. Никто не промолвил и слова после того, как Антоний ответил Меруле. Но вдруг ворвался Евтих, а за ним целая толпа рабов. Они бросились к Стефану с криком и смехом, стали его тискать, что-то кричали, о чем-то спрашивали… Антоний, зная, что возникнут неприятные разговоры об их сходстве, боясь, что придется снова выслушать немыслимую историю о его рождении, ушел в соседнюю комнату. Клеида тихонько последовала за ним. И хоть ей очень хотелось сказать: «Не унывай, сынок», она сказала:

— Ты устал, Антоний. Отдохни. Я никого не пущу сюда. И еще хочу сказать тебе, Антоний: история, которую рассказал Мерула, останется между нами. Никто не узнает о ней. Этого нельзя делать. Этого не следует делать пи для тебя, ни для нас. Ты понял меня, Антоний?..

— Понял, благородная Клеида. Прости… В моей памяти живет мать Паксея… Я не могу назвать тебя матерью. Не сердись. Прими мою благодарность. Не тревожься, все будет хорошо. Пройдет немного времени, уляжется боль… И, как говорил мой отец, живые будут жить. Я хочу сказать — не отец, а философ Тегет. Но ведь он вырастил меня, значит, он был мне отцом.

Когда Клеида рассталась с Антонием, комнаты уже опустели. Стефана и Мерулу вытащили на обширный двор, и, как в старое доброе время, Стефан вышел на середину зеленой лужайки и превратился в мима. Клеида, взявши за руку Мерулу, любовалась Стефаном. Отец смотрел на Стефана, а думал об Антонии.

XXII

ЭЛИЙ СИР ХРАНИТ ДЕНЬГИ ГОСПОДИНА

Случилось так, что даже в минуты самой страшной опасности Элий Сир сумел сохранить резной ящичек с деньгами своего господина. Это случилось потому, что Элий Сир от всей души, совершенно искренне хотел помочь семье философа и, может быть, тем самым отблагодарить за их доброе, человеческое обращение с рабом.

Даже тогда, когда Элий Сир пытался спасти раненую девушку, и тогда он не бросил эту довольно тяжелую ношу, потому что понимал, что люди, спасшиеся от страшного, небывалого бедствия, люди, потерявшие свои дома, свои земли и сады, будут особенно нуждаться в деньгах. Надо сказать, что Элий Сир нисколько не сомневался в том, что семья философа не погибнет, что выйдут из этой кричащей во тьме толпы господин и пожилая, всегда болезненная госпожа, которую в пути опекали верные рабыни. Элий Сир в душе очень надеялся на встречу с Антонием, потому что знал, что Антоний смышлен и догадлив и, следовательно, вовремя покинул узкую кривую улочку, ведущую к школе гладиаторов, и ушел вместе с теми, кто искал спасения за пределами города.

Элий Сир очень внимательно следил за тем, как передвигаются рабы с носилками больного господина. Изредка, когда сверкали молнии и громадный факел на вершине Везувия освещал тьму, Элий Сир видел идущих впереди него рабынь, которые вели подруки больную госпожу. Но настал момент, когда раб-ваятель потерял всех людей своего поместья и, будучи оттиснутым лавиной кричащих, рыдающих, раненых и обезумевших людей, уже больше не находил никого — ни философа Тегета, ни его рабов. Его словно несло волнами бушующего моря, и когда настал момент, что можно было рассмотреть идущих поблизости, Элий Сир понял, что он остался один.

В тот день, когда серое, покрытое вихрями пыли небо осветилось едва пробившимися лучами солнца, Элий Сир стал искать своих. Он делал это тщательно, но никого не нашел. И тогда он решил, что философ Тегет вместе с женой и рабами отправился в Рим, потому что в Риме он был известен, в Риме у него были друзья, и там он мог рассчитывать на гостеприимство людей, с которыми в молодости был связан сердечной дружбой.