— В горком обращались?

— Нет. Боялся, что меня неправильно истолкуют. Ведь бюро горкома вынесло постановление насчет Шорникова. По случаю его шестидесятилетия…

— Тут что-то не так, Влас Кузьмич. Не мог горком вынести постановление, гарантирующее победу Шорникова в социалистическом соревновании.

— Правильно, точно такого, как вы говорите, постановления не было, но похожее было. Не в лоб, так по лбу. Можете проверить.

— Проверю… Да, тугой узел захлестнулся в главном мартене.

— Мертвый узел. Его не развяжешь голыми руками. Рубить надо. Я вам еще не все успел сказать. Есть у Шорникова важный защитник…

— Вы про кого говорите?

— Водились они в молодости — Андрюха Булатов и Ванька Шорников. Что было, то было…

И тут проблема Булатова! Я некоторое время помолчал, внимательно разглядывал некрупное мальчишеское лицо Людникова-старшего, его худощавую, сухонькую фигуру. Хорош старик. Вовсе не богатырь с виду, как положено быть металлургу, покорителю тысячеградусного огня, а мечет молнии.

— Влас Кузьмич, я полностью буду на вашей стороне, если все обстоит так, как вы рассказываете.

Позиции до конца прояснились. Говорить нам больше ни к чему. Мы распрощались.

Вечером, после семи, я заглянул в горком. В это время Колесов всегда на месте. Любит в тишине, в одиночестве подумать, подвести итог рабочему дню, распланировать работу на завтра.

Партработа!.. Прекрасное поле человеческой деятельности. Приобщаешь людей к жизни страны, народа, партии, государства. Держишь руку на пульсе каждого горняка, металлурга, строителя. Радуешься всему, что добыто. Огорчаешься потерям, недоделкам, неряшеству, показухе на том или ином участке…

Колесов обрадовался, увидев меня. Будто год были в разлуке. Вышел из-за стола, протянул руку. Выспрашивал, как здоровье, самочувствие.

— И сегодня я к вам, Василий Владимирович, на огонек и по делу. Скажите, было решение бюро горкома о том, чтобы отметить юбилей сталевара Шорникова?

— Ивана Федоровича?.. Было. Единодушно проголосовали. И правильно сделали. А вы… вы в чем-нибудь сомневаетесь?

— Пожалуй, нет Как было сформулировано решение?

— Очень хорошо его помню. «Поручить товарищам Тестову и Пудалову должным образом отметить сорокалетие трудовой деятельности Ивана Федоровича Шорникова, сталевара главного мартена». Формулировал я, вносил предложение Булатов. Вас встревожил скандал в главном мартене?

— А вас?

— Нехорошо получилось… Людникову не следовало выступать с такой речью. Это мое личное мнение. К тому же предварительное. Безнравственно обижаться на то, что не тебе, а твоему соседу, товарищу по работе присуждено первое место…

Не ждал я таких слов от Колесова. Резко сказал:

— Людников защищал не себя, а принцип каждому по труду.

— Как защищал?! Где?! Бригадир, депутат горсовета, студент третьего курса института, политически грамотный парень должен бы знать, что такого рода вопросы разбираются не на юбилейном празднике!

— Социалистическое соревнование прежде всего дело тех, кто трудится и соревнуется. Людников правильно сделал, что воспользовался подходящей для данного случая трибуной — рабочим местом и митингом. Ковал железо, пока было горячо.

Колесов озабоченно смотрел на меня. Впервые мы не понимали друг друга. Пришлось прояснить свою позицию:

— Василий Владимирович, я размышляю вслух. Пытаюсь разобраться, кто прав — дед и внук Людниковы или Тестов с Пудаловым и Шорниковым.