Хлопнул меня, чугунного, по плечу и удалился.

Долгожданная весть из министерства: Дмитрий Степанович Воронков утвержден в должности директора комбината. Я первый поздравил его. Митяй спокойно, серьезно выслушал мои добрые слова, а потом расплылся в улыбке.

— Спасибо, батько! Вы никуда не спешите? — застенчиво улыбаясь, спросил он. — Хочу поделиться прожектами новоиспеченного директора.

— Давай. С удовольствием послушаю.

Он взял со стола несколько листов бумаги, но заглядывать в них не стал.

— Прежде всего коренным образом, капитально отремонтируем нашу главную контору, построенную в самом начале тридцатых годов. Я не только имею право, но и обязан это сделать. Станиславский говорил, что театр начинается с вешалки. А я, директор семидесятых, эпохи научно-технической революции, считаю, что наш металлургический комбинат, как и всякое солидное предприятие, начинается с главного управления, с капитанского мостика. Так это и есть в действительности. Всякий, кто войдет в главную контору, должен почувствовать, что это штаб комбината, его святая святых. Не побоюсь я и демагогии насчет директорского увлечения внешней стороной дела и прикажу отделать наш «мозговой центр» современными и добротными материалами. Громадные цельные окна. Всюду много света. Полированные столы и шкафы. Удобные кресла, диваны, стулья. Сияющий паркет. Просторные коридоры с мягкими дорожками. Деловые, но жизнерадостной окраски кабинеты. Первоклассная конторская оснастка. Новейшая аппаратура связи.

Одновременно будем наводить порядок на территории комбината. Вывезем сотни тысяч тонн мусора, накопленного за десятилетия. Построим в доменном, в мартеновском и прокатном прямо-таки роскошные душевые, а старые сломаем. Окружим домны, мартены, прокатные станы молодыми деревьями. Каждый свободный кусок земли превратим в газон. Проложим новые дороги, починим старые. Израсходуем миллионы рублей, чтобы заводские трубы меньше, как можно меньше отравляли атмосферу дымом и газом… Ты меня слушаешь?

— Да, Митя!

— Одобряешь?

— Послушаю, как собираешься действовать дальше.

— Дальше?.. Очередности не намерены соблюдать. Будем действовать с одинаковой силой на всех фронтах. Ударим по всем проблемам. Реконструкция тылов и переднего края будет происходить одновременно. Битва, так сказать, в пути, на боевом марше. Пока старый блюминг, скажем, третий, вырабатывает свои последние ресурсы, мы постепенно монтируем на запасных площадках новый. В запланированный день «икс» стопорим изношенную махину, выбрасываем, а на ее место передвигаем новенький, с иголочки, со всеми усовершенствованиями, обжимной стан и сейчас же начинаем выдавать продукцию. Потери во времени должны быть самыми минимальными. Семь-восемь дней. Вот таким порядком, переходя от агрегата к агрегату, от цеха к цеху, капитально перевооружая, согласно требованиям эпохи, мы перешерстим весь комбинат… Ну как?

— Подходящий план. Одобряю. Но…

— Что?

— Деньги для реконструкции выделят? С ними сейчас туго!

— Должны. Просто обязаны. Наш комбинат — флагман черной металлургии. Каждая десятая тонна стали, сваренная в мартеновских печах страны, — наша! Ежегодно выдаем на десятки миллионов сверхплановой продукции. Прирост производства только за текущую пятилетку в полтора раза больше того, что давал комбинат до войны. Мы далеко обогнали по производительности труда все заводы Донбасса и Приднепровья, Урала и Сибири, Америки, Западной Германии, Англии, Франции. Даем металла на каждого работающего в два раза больше, чем остальной металлургический мир. Наше предприятие самое доходное на земном шаре. Каждый год отчисляем государству более полумиллиарда рублей прибыли.