Во второй раз он убил сдавшегося в плен майора, симпатичного человека лет 35, галантного джентльмена, который сложил оружие, попав в окружение. По сути дела он был мой пленник. Это-то меня и взбесило. Но когда Дайер с ним по-дружески заговорил, я не придал этому значения. Но скоро разговор Дайера стал принимать совсем другой оборот. Я его одернул, но Сэнди не обратил внимания.

- У вас есть семья, майор? - очень вежливо спросил Дайер.

- Да, у меня жена и двое детей.

- А дети в армии?

- Они слишком молоды, сэр. Одному шесть, а второму двенадцать.

- А-а. - Невинно, как ребенок, он заглянул майору в глаза и сказал: Интересно, сколько раз вашу жену насиловали с тех пор, как началась война?

Это прозвучало так неожиданно, что мы вздрогнули, а трое или четверо наших хотели вмешаться. Майор побледнел, сделал шаг вперед и занес руку для пощечины, а Дайер отступил и сказал: - Майор, вам так и не доведется этого узнать.

Ну, я слышал о людях, быстро выхватывающих револьвер, но никогда не видел. В горах мы пользовались в основном винтовками, а многозарядный револьвер изобрели всего лет двадцать назад.

Дайер выхватил револьвер и выстрелил майору в живот.

Я ударом сбил Сэнди с ног.

Он мешком упал на землю, а потом вроде как помешарлся: вскочил и бросился на меня, а я опять свалил его ударом. Собственно говоря, он давно был помешанным. Позже, когда история получила огласку, мне кое-что рассказали о его выходках.

Разгорелся скандал, Дайера судили и выгнали со службы. Позже я слышал, что он присоединился то ли к банде Куантрилла, то ли к Кровавому Биллу Андерсону.

И вот он сидит напротив меня, наверняка хорошо запомнив нашу последнюю стычку. Я знал, что он опасен, как прижатая к стене гремучая змея, нападающая "вслепую", без предупреждения.

Под рубашкой я почувствовал холодный пот и испугался. Я надеялся, что никогда больше его не увижу, а вместо этого попал прямо в осиное гнездо. Но только у меня было преимущество перед теми, кого он убивал: я знал, чего ждать.

И я знал еще одно: прежде чем мы расстанемся, один из нас умрет. По-другому не получится.

- Я думал, что ты на восточном побережье, - сказал я, выдвигая стул и усаживаясь так, чтобы никто не мог подойти сзади. - Не ожидал найти тебя здесь.

- А я не ожидал, что ты захочешь увидеться со мной, Саккетт.

- Почему бы и не увидеться? - беззаботно спросил я, а потом добавил: Я слышал, один из твоих ребят привез из пустыни мое золото. Я ему очень благодарен.

Он улыбнулся, на сей раз по-настоящему. Ему явно понравилось, как я это выложил.

- Ты упомянул золото, но по-моему, его просто нашли в пустыне. Я понятия не имел, что оно твое. - Он продолжал улыбаться. - Надеюсь, ты сможешь опознать его?

Я видел, что Дайер издевается надо мной, полагая, что нельзя отличить одну партию золотого песка от другой, но здесь он ошибался. По правде говоря, я мало что в этом смыслил, только запомнил, что говорили горняки и старатели, но Дайеру это знать необязательно.

- Между прочиим, я могу опознать его. Также как и любой другой из старателей. Процент серебра и других примесей неодинаковый в разных месторождениях.

Ему это не понравилось. Не столько потому, что я мог опознать свое золото, сколько потому, что он сам этого не знал. Стараясь держаться легко и непринужденно, я лихорадочно думал. Передо мной сидел психически неуравновешенный человек, с отличной реакцией и взрывным характером. Поступки нормального человека можно предугадать, но этот мог сделать самый дурацкий шаг - чертовски смертельный - только из-за секундного побуждения. Это было все равно, что сидеть на ящике с динамитом с отсыревшим взрывателем - знаешь, что взорвется, но не знаешь когда.

Его окружали бандиты, искатели приключений, бродяги - люди, польстившиеся на легкие деньги или на деньги, казавшиеся легкими.