– Уже половина одиннадцатого, Джейкоб, – сказал Кессон. – Зряд ли они еще придут.

– Маленький дождик, и уже они струсили.

– Эйб Райх и Мейер Гольдфарб приехали, а больше вряд ли кто приедет, – сказал подошедший Эл Бекер.

– Подождем еще минут пятнадцать, – решил Вассерман.

– Раз они до сих пор не приехали, они уже вообще не приедут, – счел Кессон.

– Может, позвонить кое-кому?– высказал мысль Вассерман.

– Если они испугались дождя, – сказал Бекер, – то звонки не помогут.

– А ты уверен, что они именно дождя испугались?– с издевкой в голосе спросил Кессон.

– Чего же еще?

– По-моему, они просто попрятались в кусты. Неужели ты не понимаешь, Эл? Народ хочет остаться в стороне.

– В стороне от чего?– резко спросил Бекер. – На что ты намекаешь, черт возьми?

– Я не намекаю, а говорю прямо. Убили девушку, правильно? Вдруг в этом замешан наш раввин? Что у нас сегодня на повестке дня? Продление контракта с раввином, не так ли. Вот из-за этого они и не приехали. Допустим, они проголосуют за продление договора, а потом окажется, что он виновен. Что тогда скажут их друзья, в особенности их христианские друзья? Как это отразится на их бизнесе? Теперь ты понял, Эл?

– Мне это не приходило в голову, – медленно протянул Бекер.

– Это потому, что тебе, вероятно, и вообще не приходило в голову, что это мог сделать раввин, – сказал Кессон, как-то странно взглянув на Бекера. – Скажи правду, Эл, тебе не звонят последнее время?

Бекер бросил на него недоуменный взгляд, зато Вассерман изменился в лице.

– О, вам-то позвонили, я вижу!

– О каких ты звонках говоришь?– спросил Бекер.

– Скажите ему, Джейкоб.

– Стану я обращать внимание, – пожал старик плечами. – Идиоты, мракобесы, сумасшедшие, чего их вообще слушать? Я просто вешаю трубку.

– Тебе тоже звонят?– спросил Бекер у Кессона.

– Еще бы! Джейкобу они звонят, потому что он президент конгрегации, но я ведь участвую в политической жизни, так что меня знают все.

– И что же ты сделал?

– То же, что и Джейкоб, – пожал Кессон плечами. – Что тут можно сделать. Когда убийцу поймают, все прекратится само собой.

– Ну нет! Что-то все-таки нужно предпринять. По крайней мере, сообщить об этом полиции или городским депутатам или…

– И что же они сделают? Вот если бы узнать точно, кто это балует, уж я бы знал, что делать.

– Да-а, дела невеселые, что и говорить.

– Для тебя это ново, а? Тоже и для вас, Джейк. Но не для меня. Как только избирательная кампания, так они сразу и начинают звонить. Понимаете, этих сумасшедших ведь всюду полно – озлобленных неудачников, которых хлебом не корми, а дай только ополчиться против кого-нибудь. Взятые по отдельности, они в большинстве случаев народ безобидный, но если и собрать их в кучу, они тоже тревоги не внушают. Пишут похабные письма в редакции или лицам, чьи фамилии попадаются в газетах. Если же это местный деятель, то звонят.

– Ну что ж, собрание сегодня, боюсь, уже не состоится, – сказал Вассерман, взглянув на часы.

– Но ведь и раньше не всегда бывал кворум, – заметил Бекер.

– Это правильно, но что же я скажу раввину? Чтобы он подождал еще неделю? А ты уверен, что в будущее воскресенье у нас соберется кворум?– спросил Вассерман с укором.

Бекер побледнел. И тут же его прорвало.

– Что же, и еще раз отложим. Но ведь голоса-то тебе обеспечены? Чего ж он хочет? Чтобы ему дать письменно?

– Да, но ты забываешь голоса оппозиции, которую ты же и сколотил, – напомнил Кессон.