– Что ж, раз ты так, то придется и мне. Понимаешь, в нашем деле нужно быть готовым на все: всякий попадается народ. Приходится страховаться, на случай если сам не сладишь. Ты даже не поверишь, чего только люди не сделают за пятьсот долларов. Тем более когда речь идет о смазливой чувихе. Ребята мне даже скидку дадут, а то и вовсе денег не возьмут – так сказать, для собственного удовольствия тобой займутся; они это любят. – Он краем глаз посмотрел в ее сторону и сразу понял, что она сдалась. – Я, конечно, предпочел бы по-хорошему, я не отказываюсь пособить время от времени. Если тебе нужна работа, сделаю работу. Нужно несколько долларов – для новой, скажем, робы, – что ж, можно и это. Я парень покладистый.

Он снова протянул ей деньги.

На этот раз она их взяла.

25

Мэкомбр предупредил по телефону, что зайдет.

– Мэкомбр? Разве среди наших знакомых есть какой-нибудь Мэкомбр?– спросил раввин, когда Мирьям сказала ему о звонке.

– Он сказал, что это связано с мэрией.

– Неужели это депутат звонил? Мэкомбр у них, кажется, председатель.

– Спросишь у самого, – коротко ответила она. Но, поняв, что это получилось у нее чересчур резко, тут же добавила: – Сказал, что придет в семь.

Раввин вопросительно взглянул на жену, но ничего не сказал. Последнее время она что-то капризничала, но он не любил расспрашивать ее.

Раввин сразу узнал Мэкомбра и хотел провести его в кабинет, думая, что тот пришел по делу, касающемуся синагоги или еврейской общины. Мэкомбр, однако, явно предпочитал гостиную.

– Я к вам всего на пару минут, рабби. Мне просто хотелось спросить вас, не откажетесь ли вы принять участие в церемонии открытия регаты?

– Какого рода участие?

– Ну, вот уже несколько лет, как ввели эту церемонию. Видите ли, в регате участвуют суда всех яхт-клубов северного берега, немало является и с юга и даже того дальше. В день открытия на судейской пристани устраивается торжественная церемония: там и оркестр, и поднятие флага, а с некоторых пор – и благословение судов, участвующих в соревнованиях. В последние два года благословение поручалось протестантским пасторам, а до этого – католическому священнику, вот мы и подумали, что раз у нас есть в городе раввин, то, по справедливости, надо поручить благословение в этом году вам.

– Я что-то плохо представляю смысл этого благословения, – сказал раввин. – Насколько я понял, на соревнования съезжаются всевозможные спортивные суда. Их-то мне и благословить? Разве эти соревнования опасны?

– Нет, конечно. Не без того: бывает, что и столкнешься с рангоутом и выкупаешься, но это случается редко.

– Тогда, может быть, вы хотите, чтобы я их благословил на победу?– недоуменно спросил раввин.

– Что ж, нам, естественно, хочется, чтобы наши ребята вышли победителями, но соревнования проводятся не по городам.

– Тогда я вообще ничего не понимаю. Или вы хотите, чтобы я благословил суда вообще?

– Вот, вот. Именно в этом смысл церемонии. Чтобы, так сказать, благословить не только наши суда, но и все остальные.

– Просто не знаю, что вам и сказать, – ответил раввин с сомнением в голосе. – У меня мало опыта в такого рода делах. Видите ли, в наших молитвах очень редко содержатся просьбы. Мы не столько просим, сколько благодарим за то, чего уже удостоились.

– Не понимаю.

– Да это очень просто, – улыбнулся раввин. – Вот я вам приведу пример. Вы, христиане, молитесь так: "Отче наш, сущий на небесах… хлеб наш насущный дай нам на сей день". Наша же аналогичная молитва гласит так: "Да будешь Ты благословен, Господи, владыко мира, достающий хлеб из земли".