— А что скажут люди?

— Никто не знает. Да и к чему им знать? — ответил Джек.

Марта выглядела потерянной; Джек взял ее руки в свои.

— Раз ты сказала, что Глен был ошибкой, я смогу это пережить. Но вот чего нельзя пережить, так это когда недоразумение по ходу действия превращает в необратимый эпилог.

Ее губы предательски дрогнули, уголки опустились вниз.

— Черт подери, как ты можешь быть таким великодушным, Джек Лабати?

— Марта, — вздохнул он. — Я долго, очень долго ждал встречи с той, с которой бы хотел разделить остаток своей жизни. И я не могу от этого так просто отказаться.

— А я, выходит, отказалась… — шмыгнула носом Марта.

— Какой мы давали обет? «В радости и в горе, в богатстве и в бедности», — Джек смахнул слезу с ее щеки. — Я думаю, сегодняшнее происшествие вполне можно записать в графу «горе» и забыть о том.

— «Отказавшись от всех других, — сказала Марта, — пока смерть не разлучит нас». Вот мой обет тебе.

— Любить тебя и заботиться о тебе…

— Обними меня, Джек…

Он заключил ее в объятия. «Теперь вы можете поцеловать невесту», — напомнил он слова священника.

Джек коснулся губ новобрачной — они были нежными и солеными от слез.

— Я люблю тебя, миссис Лабати, — сказал он. — И всегда буду любить.

— Я тоже люблю тебя, Джек, — сказала Марта.

Джек потянул ее за собой на середину зала:

— Свадебный вальс для новобрачных.

Они оба услышали, как тихо заиграла музыка, только для них двоих. «Говорил ли я тебе, как я люблю тебя…»

— Ты думаешь, мы все переживем, Джек?

— Думаю, на нашей серебряной свадьбе мы сможем оглянуться назад и улыбнуться тому, какими мы были молодыми и глупыми, — сказал он.

— Какой молодой и глупой была я, — поправила его Марта, положив голову на плечо Джека.

Глава 48

Дональд сражался как одержимый. Зажатый между коленями Дэмиена, он прыгал, как мяч, хотя по мере сил тот и пытался пресечь поползновения Дональда вырваться на свободу. Силы приходилось умерять, чтобы Дональд преждевременно не отдал Богу душу. Хотя сама по себе эта мысль была, пожалуй, неплоха.

Регистратор подозрительно покосилась на Дэмиена:

— У вас есть при себе ручная кладь, сэр?

— Только это, — Дэмиен указал глазами на зажатую между колен сумку.

Бесстрастная регистраторша проследила за его взглядом, в свою очередь, смерила взглядом подозрительно беспокойную ручную кладь и вызывающе грязный костюм Дэмиена и, переложив жвачку за другую щеку, как ни в чем ни бывало продолжила ее жевать.

— Со мной произошел несчастный случай, — объяснил Дэмиен. — По дороге сюда. У меня с собой есть смена одежды, — он похлопал по сумке.

Дональд крякнул.

— Вы сами паковали свой багаж, сэр?

— Да.

Дэмиен быстро оглядел остальные стойки регистрации. Он стал подумывать о том, как бы предотвратить предательское выступление пота над верхней губой и как, в случае чего, незаметно смахнуть его без помощи рукава.

— Вы оставляли багаж без присмотра?

— Нет, — нисколько не кривя душой, ответил он. Да и как он мог оставить без присмотра утку с выраженными суицидальными наклонностями и бриллиантовым кольцом внутри?

— Вас кто-нибудь просил пронести чужой багаж?

— Нет.