— Думаешь, сейчас это имеет какое-то значение? Совсем не так я представлял себе начало нашей супружеской жизни.

Марта посмотрела на него из полутьмы.

— Я сделала тебе очень больно, — бесцветным голосом сказала она, — но я этого не хотела. А больше мне нечего сказать.

Джек налил себе еще шампанского.

— Джек, пожалуйста, подойди, и давай разрежем торт, — внезапно окликнула она его. — Ну пожалуйста!

Он встал на ноги, как будто налитые свинцом, и подошел к Марте. Его жена — странно было ее так называть — в детском нетерпении приплясывала у торта, и он внезапно осознал, что, какой бы по-взрослому красивой она ни была, ей еще ой как долго придется взрослеть. Может быть, взрослеть она начала только сегодня.

Марта балансировала над тортом, кончиком ножа едва касаясь безупречной белой глазури.

— Вот здесь, — сказала она, — положи руку поверх моей.

Джек выполнил ее просьбу; рука Марты уже не дрожала, хотя и была холодной, как мрамор.

— Ой, какой ты теплый! — Марта посмотрела ему в глаза. — Готов?

— Готов! — Джек слегка нажал на ее руку, и лезвие без труда утонуло в глазури. Марта еще раз подняла руку, и вместе они отрезали тоненький ломтик торта.

Она убрала нож:

— Вот видишь, это было совсем не больно, правда?

— Возможно.

— Держи, — она протянула ломтик Джеку.

— У меня нет аппетита, — отказался он.

— Съешь, — попросила Марта.

Он наклонился вперед и откусил кусочек.

— Вкусно, — сказал он, кивая. — Вкусный торт. Нашим гостям он бы непременно понравился.

Марта положила торт и тяжело оперлась на стол. Сверкающий шар под потолком вращался в полной тишине, а Джек смотрел на пульсирующую жилку на шее у Марты. Она поднесла к ней руку, провела пальцами, и Джеку показалось, что сглотнула застрявший в горле комок.

— Я совершила ужасную, непростительную ошибку, — сказала Марта. В голосе послышались слезы. — И я не знаю, как ее исправить, Джек.

Он уставился на носки своих тщательно начищенных, но таких неудобных новых туфель.

— Ты меня когда-нибудь простишь?

— Я люблю тебя, Марта, — сказал Джек, глядя на свою растрепанную невесту. — И ничто и никогда не сможет заставить меня тебя разлюбить. Я дал тебе обет.

— А я дала обет тебе и тут же через него переступила. Разбила, словно зеркало, разнесла на мелкие кусочки!

И она разрыдалась.

— Успокойся, успокойся, — сказал Джек. — Не плачь. Не надо плакать в день своей свадьбы. Все будет хорошо.

— Как же все может быть хорошо?

Джек поднял ее лицо, держа его в своих ладонях.

— Марта, а почему ты вернулась?

Марта всхлипнула:

— Потому что я не могла не вернуться.

— Мне этого достаточно, — сказал он.

Марта шмыгнула носом. Он привлек ее к себе.

— Давай снова станем супружеской парой, Марта, мужем и женой. Пусть все останется позади, а мы будем жить дальше как ни в чем ни бывало.

— Как же это у нас получится?

— Для этого нужно небольшое усилие и большая любовь. От нас двоих.

— Я была неверна тебе, Джек.

— Супружеская неверность — не самое разрушительное событие, которое может случиться в семейной жизни.

— Даже в день свадьбы?

— Ты бы, конечно, могла выбрать момент и получше.