Стерхова перебежала двор, вошла в подъезд и услышала, как сверху кто-то спускается. Еще несколько шагов, и на лестнице появился худой мужчина в плаще военного образца.

– Геннадий Михайлович?! – Анна узнала соседа Горских и оторопела.

– Здравствуйте, Анна Сергеевна. – Он тоже удивился. – Какими судьбами?

– Я здесь по делу… – Стерхова заглянула в блокнот: – В тридцать вторую квартиру.

Переменившись в лице, Геннадий Михайлович тихо выдохнул:

– Там проживаю я…

– Вы – Воронцов?!

– Так точно. – Он опустил голову. – Так и знал…

– Что именно?

– Знал, что рано или поздно ко мне придут из полиции.

– Ага… – усмехнулась Анна. – Продолжим разговор у вас или, если хотите, на улице?

– Идемте ко мне. Только подождите, я позвоню на работу.

Пока Воронцов говорил с начальством, Анна мысленно хвалила себя за то, что приехала рано и застала его до того, как он ушел.

Они поднялись в квартиру, по которой с первого взгляда стало ясно, что здесь живет холостяк.

– Идемте в комнату. – Воронцов отбросил плащ и портфель, и они расположились возле стола.

Теперь, на свету, Стерхова смогла его рассмотреть. Возможно, некогда Воронцов был привлекательным, однако он принадлежал к такому типу мужчин, которые из подтянутых и поджарых с годами превращаются в тощих.

– С чего вы решили, что к вам кто-то придет? – спросила Анна.

– Не кто-то, а полиция, – въедливо уточнил Геннадий Михайлович.

– Объясните, почему?

– Дней десять назад я узнал, что стало с Юлей. – Лицо Воронцова перекосилось гримасой боли. – И все-таки этот мерзавец ее убил…

– Вы о ком?

– О муже.

– Вот оно что. – Анна положила на стол блокнот и ручку. – А я, грешным делом, подумала, что это вы решили признаться.

Воронцов не выказал удивления, только спросил:

– Признаться в чем?

– В убийстве.

– С чего вы взяли?

– Начало было многообещающим.

– Боже, какие глупости!

– Тогда давайте поговорим.

– А я не отказываюсь.

– Расскажите о ваших отношениях с Юлией Савельевой.

Воронцов надолго замолчал, и Стерхова решила, что он не расслышал вопроса.

Она повторила:

– Какие отношения у вас были с Савельевой?

– Я понял, понял. – Геннадий Михайлович поднял глаза и внимательно посмотрел на Анну. – Поймете ли вы?

– Пойму.

– Юлия была такой нежной, боязливой, застенчивой. – Воронцов задумчиво усмехнулся: – Когда она появилась в бухгалтерии, я даже не заметил ее. Однажды, восьмого марта, принес цветы, поздравил женщин и обнял первую, кто попалась. Это была Юля. И вот, поверите ли вы, меня прострелило таким зарядом нежности и желания, что я едва не свихнулся. С тех пор стал искать встречи с ней. Заглядывал в бухгалтерию, караулил возле столовой…

– Возможно, мой вопрос покажется вам наивным, но я все же спрошу, – прервала его Анна. – Вы знали, что у Юлии Савельевой есть муж и ребенок?

– Конечно, узнал в первый же день. Я тоже был мужем и отцом, но это не имело никакого значения.

– Юлия ответила взаимностью?

– Не сразу… – Воронцов опустил голову.

– Но все же ответила, – подвела итог Стерхова.