– Как же вам удалось? – восхитилась Анна.

– Что?

– Найти все это в субботу.

– Личные связи, уважаемая Анна Сергеевна, – немаловажная составляющая следственной работы.

– Кто бы спорил…

– Итак, из всего вышесказанного вытекает, что Ковальков не мог быть причастен к гибели Савельевых. Теперь это факт.

– Что сильно осложняет задачу, – безрадостно констатировала Стерхова. – Других подозреваемых на данный момент нет.

– Я предупреждал, что результат отрицательный.

– В любом случае это движение вперед, – сказала Анна.

Однако, вопреки оптимистической фразе, ее лицо оставалось унылым. Она поднялась со стула, прошла к окну и оглядела унылый двор.

К ней подошел Рябцев.

– Жалкое зрелище. Когда-то здесь был детский сад.

– Я знаю…

– Рождаемость в Урутине невысокая.

– Мне говорили…

– Что собираетесь делать?

– Работать…

– Я понимаю. А конкретно? – спросил Рябцев.

– Послушайте, Иван Николаевич, – обратилась к нему Стерхова, – фамилия Басов вам о чем-нибудь говорит?

– Басов, хозяин колбасного производства, недавно умер.

– Меня интересует сын.

– Ах это… Дело Басова я не вел, в расследовании не участвовал. У меня, знаете, тоже есть сын. Так что даже вспоминать не хочу!

– А если я попрошу? – сказала Анна.

– Ну если настаиваете… – Рябцев отошел от окна и сел на прежнее место. – Это случилось в начале двухтысячных. Отец Басова только разбогател, отстроил свой завод, а также роскошный дом в поселке, где вы побывали. И все у него было, как теперь говорят, чики-пуки. Но только до определенного дня.

– А если точнее?

– Осень две тысячи первого года.

– Что с ним произошло?

– Не с ним, – уточнил Рябцев. – С его сыном. Он был студентом и учился в то время в Энске.

– Так что с ним случилось?

– Он пропал. На следующий день родителям позвонили и потребовали выкуп в один миллион долларов. Примечательная деталь – в почтовый ящик подложили отрезанный мизинец сына.

– Заплатили?

– Конечно. За сына Басов заплатил бы и больше. Но он сделал одну ошибку – не обратился в милицию.

– Стало быть, сына не вернули, – тяжело проронила Анна.

– Нет, не вернули.

– Тело хотя бы нашли?

– Не нашли.

– До сих пор? – удивилась она.

– И в этом весь ужас, – ответил Рябцев. – Такая история.

Стерхова притихла, подобралась, а потом испытующе взглянула на Рябцева:

– Время похищения Басова ни на какую мысль не наталкивает?

– Осень… – Тот ненадолго задумался. – Что вы имеете в виду?

Она подсказала:

– Осень две тысячи первого года.

– Ах это! Намекаете на связь с делом Савельева. Ну это вряд ли. – Он вытащил телефон и набрал чей-то номер. – Звоню следователю по делу, он точно помнит, когда это случилось, – сказал Рябцев и заговорил в трубку: – Слушай, Паша, дело Басова помнишь? Ага… Нужна точная дата, когда он пропал.