Шанга почти улыбнулся. Но не совсем.

Рука Дамодары слегка потрясла предплечье Шанги.

— Ты мне нужен, Рана Шанга. Живой, здоровый и во главе твоего войска, — он опустил руку и отвернулся. — Я сейчас уеду. Я и так достаточно задержал тебя.

Рана Шанга проводил Дамодару во двор. Пока они ждали, когда приведут коня Дамодары, тот тихо сказал последние слова:

— И не надо расстраиваться из-за побега Велисария, Рана Шанга. Оставь это. Пусть будет так. В любом случае мы снова его увидим. Достаточно скоро. А на мой вкус так и слишком скоро. В этом я уверен, как в восходе солнца.

— И я, — пробормотал Шанга после отъезда Дамодары. — Уверен, как в восходе солнца — На его лице появилась унылая улыбка. — Но, к сожалению, он не так предсказуем.

Шанга повернул назад к дому. Жена и дети уже выбегали из двери, раскрыв объятия. Все остальные эмоции исчезли, он просто радовался их любящим объятиям.

Дамодара объявил привал и спешился.

— Мне нужно помочиться, — объявил он солдатам. — Ждите здесь, — приказал, небрежно махнув рукой. — Я вполне способен справиться с этим без вашей помощи.

Добравшись до реки, он прошел несколько футов вдоль берега, в поисках подходящего места. Найдя его, Дамодара занялся делом Дамодара был практичным человеком. Малва. Он не видел причины не завершить два необходимых дела одновременно.

В конце концов ему в самом деле требовалось помочиться. Во время этого процесса он бросил небольшой изумруд подальше в реку.

— Вон твой отец, — объявил Гармат. Советник показал пальцем вверх по склону, смотрящему на гавань Асэба. Фигура царя царей маячила наверху крутой каменной лестницы.

Аксумиты не любили грандиозные императорские регалии других Царств. На негусе нагасте была простая льняная юбка, только украшенная золотыми нитями. Его массивную грудь не прикрывало ничего, кроме перекинутых крест-накрест кожаных ремней, украшенных жемчугом. Тяжелый золотой ошейник окружал толстую шею, по пять золотых браслетов блестели на каждой из мускулистых рук. На голове была простая серебряная тиара, украшенная сердоликом, камнем царя царей. Тиара удерживала на месте традиционный фахиолин, головной убор из четырех перевязей, который означал самое важное положение носителя, как царя аксумитов. В правой руке Калеб держал огромное копье, положенное ему по рангу, причем наверху древка красовался огромный крест, в левой — мухобойку. Копье символизировало его благочестие и власть, мухобойка — служение народу.

Ничего больше. Конечно, его собственная фигура впечатляла — широкоплечая, очень мускулистая, с огромным животом. Выглядел он достойно и внушительно. Брови нависали над могучим носом, губы плотно сжаты, тяжелые челюсти крепко стиснуты.

— Он кажется сердитым, — заметил Менандр.

— Он в ярости, — высказал свое мнение Анастасий. — Можно подумать, он уже слышал плохую новость. Его упрямый и своевольный младший сын только что ввязал его в войну с самой могущественной в мире империей.

— Конечно слышал! — радостно воскликнул Усанас. — Взгляните на того, кто рядом с ним! Вон он — самый быстрый в мире поставщик плохих новостей. Самый хитрый вестник в мире!

Велисарий. Теперь он стоял рядом с царем. Улыбался своей хитрой улыбкой.

— Черт побери, — пробормотал Валентин.