— Черт побери, — пробормотал Валентин. — Лучше буду смотреть на гневный взгляд царя, чем на эту улыбку. Когда угодно. — Он вздохнул. — Предстоят возбуждающие авантюры.

Зима 530 года н. э.

Да, он слушал. Всем, кроме Антонины, Балбан показался бы идеалом внимательности. Он сидел на краешке стула — на самом деле словно как на жердочке — склонился вперед, зажал руки коленями. Глаза его уставились на женщину, сидевшую напротив в небольшой комнатке. Он молчал, очевидно погрузившись в информацию, которую ему передавала Антонина.

Только информация сама по себе гарантировала бы его интерес, даже если бы ее не передавала красивая женщина. Начальник шпионской сети малва узнавал все детали о всех перемещениях или планируемых передвижениях всех римских воинских подразделений какого-либо значения в Сирии, Леванте и Египте. Для человека, который стоял в самом центре заговора по сбрасыванию римского императора — заговора, который наконец подходил к решающей стадии, — такая информация фактически бесценна.

И прекрасная информация — во всех отношениях. Прекрасная не только благодаря тому факту, что она ему предоставлялась, но и прекрасная сама по себе. Суть отчета Антонины состояла в том, что ни одно римское воинское подразделение из огромных южных и восточных провинций не сможет прибыть в Константинополь вовремя, чтобы предотвратить планируемый переворот.

Но Балбан не обращал внимания. По крайней мере на информацию. На мгновение Антонина задумалась над причиной безразличия Балбана. Он в курсе, что все ее слова — ложь? На самом деле Феодора несколько недель назад отправила сообщение в Дарас о том, что заговор подходит к завершающей стадии. Гренадеры Антонины находились в Константинополе уже десять дней, переодетые семьями пилигримов. Их вместе с фракийскими катафрактами перевезли несколько быстроходных судов. Подразделения из армий Ситтаса и Гермогена прибыли только в предыдущий день на более медленных кораблях для перевозки зерна. Они до сих пор прятались в трюмах этих кораблей, стоявших на якоре в порту Цезаря.

Но Антонина практически сразу же отмахнулась от такой возможности. Она не чувствовала враждебности Балбана, ни следа — а она должна была бы присутствовать, если бы начальник шпионской сети подозревал Антонину.

Нет, дело только в том, что по какой-то причине Балбана не интересует информация. Он не не верил, но и не верил. Ему просто все равно.

Его интересовала она сама — точно так же, как и почти любого другого мужчину, который оказывался в ее обществе. Лишь немногие знакомые Антонине мужчины были способны проигнорировать ее красоту. Это просто факт жизни. Но кроме этого — ничего.

Антонина похолодела до костей. Она догадалась, что происходит. И что планируется.

«Они собираются убить меня»

Если бы Балбан знал, как точно Антонина все поняла, то поразился бы до глубины души. Начальник шпионской сети малва являлся мастером своего дела. Он готов был поклясться, что никто не смог бы обнаружить след убийственных намерений в его идеально поддерживаемой позе.

И на самом деле почти никто в мире не смог бы. За исключением женщины, которая в молодости была одной из самых эксклюзивных куртизанок во всей Римской империи.

Антонина, в отличие от Балбана, не являлась экспертом в вопросах шпионажа и наемных убийств. Но она была экспертом — на самом деле одним из лучших в мире экспертов — по вопросу мужчин и их настроений. Ее успех куртизанки, конечно, частично объяснялся ее физической красотой. Но красивых женщин много. Большим талантом Антонины была ее способность поддерживать в мужчине заинтересованность. Не только в ее красоте, но и в удовольствии от ее общества.

За долгие годы она научилась распознавать сигналы тревоги.