— Сколько раз тебе удалось выжать из него деньги?

— Восемь, — мрачно ответил Иоанн.

— Поздравляю! — рассмеялась она. — Это рекорд. Никому еще не удавалось выжать из него деньги более двух раз подряд, насколько мне известно.

Иоанн улыбнулся очень кисло.

— На самом деле это не смешно, Антонина. Мы не можем про должать без денег, и я не представляю, откуда их взять. Я ничего не могу получить от Антония Александрийского. У епископа свои проблемы. Патриарх Ефраим в последнее время много воет о растрате церковных средств не по назначению. Его дьяконы ползают по Антонию, как блохи по собаке. Они даже пересчитали его личное серебро.

— В чем дело? — фыркнула Антонина. — У Ефраима износились шелковые одежды?

Теперь улыбка Иоанна стала более веселой. Совсем чуть-чуть.

— Не то чтобы я заметил. Конечно, трудно уследить, если учесть, какое количество мантий у него имеется. Думаю, он недоволен, что на пальцах левой руки на кольца было потрачено не столько золота, сколько на кольца на правой. Поэтому его клонит набок во время прогулок по улицам Антиохии, когда он благословляет бедных.

Морской офицер фыркнул и вздохнул. Обвел взглядом комнату. Они сидели в главном зале дома, за столом в углу.

— Я бы предложил продать один из великолепных гобеленов, только… — пробормотал он.

— У нас нет ни одного.

— Вот именно.

Антонина улыбнулась очень весело. И покачала головой.

— Мне следует прекратить тебя дразнить. Мне стыдно за себя. Дело в том, мой дорогой Иоанн, что деньги больше не представляют проблемы. Я нашла новое лицо, готовое профинансировать наш проект.

Она опустила руку вниз и с трудом вытащила мешок. С большим трудом. Столик зашатался, когда она опустила мешок на него.

Глаза Иоанна округлились. Антонина, все еще улыбаясь, схватила мешок за низ и перевернула. Небольшой поток золотых монет рассыпался по столу.

— Недавно отчеканены, надеюсь, ты это заметил, — весело заявила она.

Иоанн смотрел на кучку, как сова. Однако его внимание привлекли не сами монеты. Он понял, что стоит за ними.

Власть. Чистая власть.

После правления императоров Валентиниана и Валента золотая монета — солид, введенная Константином Великим, служила твердой римской монетой на протяжении двух веков, и на ее чеканку имелась монополия.

В Римской империи было много легальных монетных дворов. Больших, в Фессалониках и Никомедии, и ряд небольших в других городах. Но они ограничивались выпуском серебряных и медных монет. По закону только император мог чеканить золотые монеты. В Константинополе, в самом Большом Дворце.

— Ты сказала Феодоре, — объявил он.

Антонина кивнула.

— Это разумно? — спросил он.

В вопросе не прозвучало обвинения, просто любопытство.

Антонина пожала плечами.

— Думаю, да. При сложившихся обстоятельствах у меня не было особого выбора. Я оказалась глубоко втянута в императорскую интригу, пока находилась в Константинополе. Ирина не вернулась вместе со мной потому, что теперь — фактически, если не официально — является начальницей шпионской сети Феодоры.

Иоанн смотрел на нее с большим интересом.

— Малва?

— Да. Они строят какой-то предательский заговор, Иоанн. Насколько нам известно… — она замолчала. — Неважно. Это долгий рассказ, и мне не хочется повторять его дважды за один день. Антоний, Михаил и Ситтас сегодня приедут ужинать. Также будут Маврикий и Гермоген. Теперь они оба вовлечены. Тогда я все и объясню.

Она протянула руку и стала заталкивать монеты назад в мешок.