Из школы Юрка, Валерка, Катя и Неля вышли вместе. Баева жила неподалеку, и метров сто ей было по пути с ребятами.

— Я чувствую, что Катя еще не скоро нас догонит, — заметила Баева. — Потому что болезнь не просто прогулы, а гораздо хуже.

— Скоро, — сказал Юрка.

— Нет, я чувствую, что не скоро.

— А ты больше ничего не чувствуешь? — спросил Юрка.

Уловив что-то недоброе в его тоне, Неля посмотрела на Юрку внимательно и настороженно.

— А что еще?

— А что я тебя тресну!

— За что?

— За попа.

— Нет уж, без твоей затрещины обойдусь. — И Неля перебежала дорогу.

— Ничего, Катьк, догонишь. Меня-то в два счета. Не знаю, как Валерку, а меня — у-у!.. Да если я еще сдам чуть-чуть, так совсем.

— Чудак. Зачем сдавать-то? — Катя непонимающе и с еле заметной улыбкой посмотрела на Юрку.

— Нет, я, конечно, не нарочно. Ну, а вдруг так получится?

Добираться до дому можно было двумя путями: во-первых, по одной из улиц и затем огородами; во-вторых, по железнодорожной линии и затем на свою улицу. Мальчишки пошли было улицей, но вдруг вдали Юрка увидел знакомую фигуру трясуна, двигавшуюся навстречу, и торопливо утянул друзей в переулок, который вел к железнодорожной линии. Мальчишка почувствовал, как Кате будет неприятно и, может быть, даже страшно увидеть этого убогого человека, который, разумеется, сразу напомнит ей и старуху нищенку, и хождение по вагонам, и наверняка еще что-нибудь темное, не известное пока им, мальчишкам. И потом, Кате просто нелегко будет перелезать через несколько заборов и петлять по огородам.

Юрка, балансируя раскинутыми руками, семенил по одному рельсу, Валерка — по другому. Катя шла сбоку, по тропинке.

Юрке хотелось многое узнать от девочки, но все эти вопросы были явно каверзными, каковых Галина Владимировна просила не задавать. Но в каверзности одного из вопросов мальчишка усомнился и после некоторого колебания задал его:

— Катьк, а та бабка рядом с вами живет?

— Нет, в городе.

Юрка остановился и свистнул. Катя посмотрела на него.

— Мы же ее однажды видели в вашем огороде.

— Она просто приезжала.

Валерка заморгал другу, мол, не надо говорить на эту тему, но Юрка не смотрел на него.

И тогда Валерка открыто вмешался:

— А у тебя, Кать, все учебники есть?

— Все.

— Тогда хорошо.

В том месте, где линия поворачивала и уходила через сырую переваловскую низину к возвышенности Нового города, начиналась, собственно, их родная улица. Первым стоял дом Фомки Лукина, несколько отодвинутый в глубь участка, с огородом перед окнами, разделенным пополам дорожкой к калитке.

Когда ребята проходили мимо этой калитки, из-за нее высунулась рожа Фомки и прокричала:

— Учители-мучители!.. Женихи и невеста!

— Вот дурак-то! — вырвалось у Валерки.

А Юрку точно кто укусил. Он бросил сумку, быстро схватил валявшуюся рядом четвертушку кирпича и со всей силы врезал ее в калитку.

— Ма-ма! — заорал Фомка, отступая. В руках у него был лук со стрелой.

— Бежимте! — испугалась Катя.

— Нечего бежать. Сам заработал. — Юрка поднял сумку и не спеша вытер ее о планки забора. — А мать прибежит, так я и матери…

Фомка издали трахнул в забор комком земли, который рассыпался на крошки. Катя охнула и согнулась, зажав рукавом один глаз.

— Попало? — спросил Юрка и тут же понял, что, конечно, попало.