— Нехорошо, что нам пришлось остановиться в этом месте, — сказал один из проводников.— Мы находимся еще на слишком большой высоте,

и нам вряд ли удастся заварить здесь хороший чай.

— Как! — вскричал Миана,— на таком-то хорошем огне?

  — Я часто замечал, — сказал пагари, — что на этой высоте вода кипит, не нагреваясь,  нам невозможно будет сварить мяса.

— Что ты там рассказываешь! — воскликнул с живостью молодой индус.— Не может быть!

— Он прав, Миана, — заметил Андре. — Градус теплоты, при котором вода кипит, понижается по мере того, как мы восходим на высоты: в то время, как на берегу моря вода кипит и испаряется при 100 градусах, на высоте тысячи метров (около версты) для этого нужно только 96 градусов, и так далее. Этим пользуются даже для измерения возвышенностей. Мы находимся теперь на высоте пяти тысяч метров,  значит, вода здесь кипит при 80 градусах, а этой температуры недостаточно для того, чтобы сварить мясо, а тем более, зава-

рить чай.

Худой ли, хороший ли, но чай был приготовлен, и все принялись за него и за сухие бисквиты.

Потом путники завернулись в шубы и заснули около костра, измученные усталостью и впечатлениями дня.

Но им не суждено было провести ночь спокойно. Спустя несколько часов они были разбужены ужасным шумом,  эхо гор разносило какой-то рев, смешанный с мычанием.

— Тигры напали на наших яков! — воскликнул один из пагари и вместе со своим товарищем бросился к месту битвы. За ними последовали

Мали, Андре и Миана, вооруженные длинными горящими головнями.

Отдохнув, яки ночью отошли от костра поискать скудный мох, покрывавший местами обледенелые скалы. Там на них и напал тигр. Храбрые животные приготовились к защите и, прижавшись друг к другу, подставили тигру четыре острых рога, вид которых заставил зверя зареветь от бешенства.

Трудно сказать, долго ли продолжалась бы борьба и кто остался бы победителем, — но когда наши друзья осветили головнями сцену, дело кру-

то изменилось. Смелые горцы напали на тигра сзади, а яки спереди, и положение зверя сделалось еще затруднительнее, когда число врагов его

увеличилось вновь прибывшими. Он лег на снег и пополз медленно к краю площадки. Несколько прыжков — и он был бы вне круга осаждающих,

которые неподвижно следили за ним.

Сердце Андре сильно билось, и он невольно пожалел, что при нем не было карабина. Впрочем, в их положении следовало лучше оставить тигра

в покое. Не так, однако,   думали горцы. Дав тигру проползти сажен шесть, они вдруг поднялись и с криком замахали кинжалами. При этих криках,

точно по сигналу, яки с опущенными рогами галопом бросились на тигра и не дав ему времени повернуться, принялись катать его рогами по

земле. Пагари поспешили к ним, и в течение нескольких минут на месте борьбы решительно ничего нельзя было разобрать. При свете головешек

друзья наши видели только какую-то огромную черную массу, катавшуюся по снегу. Они уже стали беспокоиться об участи своих проводников,

как вдруг один из них крикнул им:

— Идите, идите, он убит!

Прибежав к ним, друзья наши увидели тигра, распростертого на земле без движения,  горцы с трудом сдерживали яков, готовых разорвать зверя в клочки.

— Смотрите!—закричал Андре с удивлением,— совсем белый тигр!

— Да, это белый тигр, — сказал один из проводников,— и я уверяю вас, что это один из лучших тигров, каких я когда-либо убивал. Я уверен,

что меховщик в Муссури даст мне за его шкуру десять рупий.

— Я совсем не знал, что существуют   белые тигры, — заговорил опять Андре.