Тем не менее трое посетителей произвели на него необычное впечатление. Высокий джентльмен достойного вида; низкорослый, коренастый человек, который более естественно выглядел бы на стройплощадке, чем в зале заседаний; и высокая, гибкая чернокожая женщина с тщательно уложенными волосами. «Кальдеро, Беннет и Окс», – шепнула ему женщина, сидевшая за соседним столом. Джереми кивнул и принялся размышлять, кто из них – кто.

Чернокожая женщина заметила, что он смотрит на нее, и вся напряглась. «Можешь не волноваться, – подумал он. – Ты не в моем вкусе».

Когда они ушли, в дверях появился Питер Стоун и поманил Джереми пальцем.

– Коллингвуд, зайдите сюда, пожалуйста, на минутку.

Джереми встал и поправил манжеты и галстук. Питер Стоун ему не очень нравился, и он подозревал, что чувство это взаимное. У этого человека всегда такой вид, словно он держит во рту лимон. Когда Джереми проходил мимо Стоуна, тот вежливо посторонился. Джереми усмехнулся про себя. «Можешь не волноваться, ты тоже не в моем вкусе, – подумал он. – Слишком угрюм и постоянно насторожен».

Старик Детвейлер обменялся с ним быстрым рукопожатием. «Вот этот ничего не скрывает. Никакой затаенной враждебности. Почему эти потомственные богачи все такие? Noblesse oblige?  Или просто чувствуют себя увереннее, чем любой нувориш? Детвейлер явно не боится стать жертвой нападения какого-нибудь взбесившегося гомосексуалиста. А Стоун этого так же явно опасается. Может быть, у нас со Стоуном просто не совпадают феромоны. Мы с ним из разного теста – так, кажется, говорится?»

Улыбнувшись, Джереми сел за стол рядом с Дженни Бэррон, дочерью Детвейлера. Стоун уселся по другую сторону от нее. Бэррон искоса взглянула на Стоуна и едва заметно отодвинулась от него. Джереми усмехнулся про себя. Интересно, знает ли Стоун, что действует на нее так же, как Джереми на него?

– Джереми, – сказал Детвейлер, – вы обратили внимание на высокую чернокожую женщину, которая только что вышла отсюда? На ту, что называет себя Глорией Беннет?

Джереми повернулся к Детвейлеру, сидевшему во главе стола, и осторожно кивнул.

– Не так чтобы очень. Но я ее видел. А что?

– А то, что у моего отца какие-то шизофренические фантазии, – сказала Бэррон.

Джереми взглянул на нее через плечо.

– Разве это хуже, чем чересчур благодушные фантазии?

Она недовольно фыркнула и отвернулась.

– Я вам говорю, что это Сара Бомонт, – настаивал старик. – Когда она уходила, я чмокнул ее в щечку – только для того, чтобы посмотреть на нее вблизи. У нее вот здесь шрам, – он провел пальцем под левым ухом. – Точь-в-точь как после пластической операции.

– Но, папа, в этой стране тысячи людей делают себе пластические операции! И она совсем не такая, как на фотографиях.

– А разве не для этого делают пластические операции, миссис Бэррон? – спросил Джереми.

– Да нет…

– Ну, хватит, дитя мое. Джереми, она не показалась вам знакомой? Обычная пластическая операция, как прекрасно знает моя дочь, сводится к тому, что убирают морщины или выправляют курносый нос, не более того. Возможности хирургии ограничены. Нос, щеки, кожа под глазами. Но строение костей при этом не меняется, если не говорить о несчастных случаях. Подумайте, Джереми.

Сара Бомонт? Партнерша Денниса? Сердце у Джереми забилось быстрее, и он почувствовал легкое головокружение. Может быть, Детвейлер прав? Он закрыл глаза и попытался восстановить в памяти лицо Сары Бомонт.