Изменить размер шрифта - +
Не отрываясь от еды, мы обменивались с ней короткими фразами, примерно такими: «Как давно мы не виделись!.. Да уж, давненько… А ведь хорошо мы проводили время! Помню, я лежала в ванной обкуренная, в одежде, а ты поливал меня из душа… Нет, что-то такого не припомню. Наверное, это был не я… Ах, ну да, точно, но всё равно… Время-то мы хорошо проводили… Да, были времена… Надо бы как-нибудь повторить!.. Это конечно, это обязательно… О, ты живёшь один? Любопытно, очень интересно. Но ты приглашай, если, там… будет желание, время… Конечно, если хочешь, можно прямо сегодня, после работы, у меня убрано, купим вина, посидим… Вот это хорошо, вот это здорово! А ты не против, если Наргиз пойдёт с нами, она рядом с тобой живёт, поблизости… Конечно, конечно, приходите, я буду ждать…».

Я отпил умеренно гадкого пива, слизнул пенку с губ и уловил очередной настороженный взгляд Наргиз.

— Что-то не так? — поинтересовался я, не сдержавшись.

— Ты… пьёшь пиво во время обеденного перерыва? — произнесла она голосом, преисполненным холодного ужаса. Таким голосом следователь спрашивает у маньяка-людоеда: «Ты… и вправду съел живьём всех этих детей?»

— Ну а что же мне ещё пить? — я искренне удивился. — Здесь не подают ни вина, ни виски. Даже слабоалкогольных коктейлей — и тех не подают. Так что приходится, да, ничего не попишешь.

Девушки ушли, а я посидел ещё немного наедине с остатками пищи, среди скомканных жирных бумаг. «Ты… пьёшь пиво… в обеденный перерыв…» — озвучил я ещё раз слова Наргиз вслух. Надежда на секс втроем, едва вспыхнув, окончательно угасла.

Поглотив всю еду и затупив несколько мятных зубочисток о свои скалистые зубы, я, кряхтя, встал и отправился обратно в офис. Живот благодушно урчал.

После обеденного перерыва, как всегда, к нам заглянул начальник. Карнавально одетый (в просторную зелёную рубашку, абрикосовый галстук в косую полоску, светлые брюки и жилетку), он по привычке перемещал своё энергичное маленькое тело из конца кабинета в конец. По отвратительному запаху гнили и свежих экскрементов, разнёсшемуся по помещению, я догадался, что Александр Градский опять разогревала свою домашнюю трапезу. В том, что пища, источавшая этот аромат, была по-настоящему натуральной и полезной, я не сомневался ни минуты. С детства я усвоил, что всё, что полезно, имеет безобразный запах и вкус. Начальник прекрасно знал причину возникновения резкого запаха, но всё же задал вопрос, который задавал всегда, глядя в упор на Градского. «Почему у вас в кабинете опять пахнет говном?» — спросил босс. Градский, потупившись, нервно чавкала своей едой.

Я занял своё место у монитора, отхлёбывая дымящийся крепкий чай.

— Ребята, — начальник шагнул к нам в отсек и бесстрастным лицом изрёк, — у меня к вам вопрос. А кто-нибудь из вас знает, что такое фистинг?

Я услышал, как качнулся под кудрявым Олегом стул.

— Что? — хрипло переспросила Алёна, несколько запоздало прикрыв окошко с пасьянсом.

— Фистинг, — охотно повторил начальник, обводя нас добродушным взглядом.

Олег хихикал и краснел, с трудом сдерживая бродившие внутри раскаты оглушительного хохота. Конечно, рукоблуд несчастный, ты прекрасно знаешь, что такое фистинг, спокойно подумал про Олега я. Даже мне, отнюдь не ценителю порнографического искусства, был знаком этот термин. Всему виной был мой широкий кругозор. Так что когда начальник обратился с тем же вопросом ко мне, я, откашлявшись, негромко проговорил: «Фистинг, Олег Валентинович — это сексуальная практика, которая подразумевает введение нескольких пальцев (также известный как фингеринг) или кулака одной или двух рук в вагину или анус».

Быстрый переход