|
Всех их мы постарались рассредоточить, физически и ментально, столь далеко друг от друга, насколько возможно. К примеру, один из них по фамилии Кольцов, бывший капитан (а ныне полковник ВВС), проживал с семьей в закрытом городке Озерковске (в прошлом Свердловске-37) на Урале. С ним устроилось проще всего: ему как человеку военному попросту было запрещено в приказном порядке покидать расположение части. Другой, сугубый отшельник, охотничал в уссурийской тайге. Две подопечные, женщины, стали монахинями: одна – в Дивееве, другая – в Кириллове. Равно как и удалившийся на Афон престарелый шулер Константин К***. Все трое пользуются огромным уважением в церковной среде, поелику видения, о коих они порой сообщают своим сестрам и братиям, отличаются исключительной красотой и, главное, прозорливостью.
Вот только Данилов – самый, пожалуй, сильный из биоэнергооператоров, с кем я встречалась, – избрал полем приложения своих сил помощь людям (как он ее понимает), то есть стал кем-то вроде гастролирующего экстрасенса. И теперь он отправляется в тот город, куда ему совершенно не следовало отправляться… Далеко не первые они были биоэнергооператоры в нашей державе, изучали их у нас чуть не с двадцатых годов. Вообще власть – какой бы она ни была, от вождя племени до вождя народов – всегда стремится поставить непознанное на службу себе. Власть советская (а потом российская) – не исключение. Не буду поминать спецотдел при ГПУ-ОГПУ-НКВД, что возглавлял Глеб Бокий. Все его руководители в конце тридцатых были расстреляны. Но ведомство Берии ту работу по поиску, а затем использованию людей со сверхспособностями продолжило. Разве ж возможно удержаться от искушения попробовать угадать, куда нацелены красные стрелы на карте, лежащей у врага за тридевять земель в бронированном сейфе! В огромной массе населения СССР люди с соответствующими возможностями, разумеется, имелись, и вездесущий НКВД их находил. Но оставался нерешенным вопрос: а как поставить их неземные таланты на службу прогрессивному человечеству? Ведь люди – носители тонкого вели себя, с точки зрения органов, совершенно возмутительно. Свои способности они могли проявить, а могли – нет. Или проявить, но направить их совсем в другую сторону, чем нужно было заказчику. Просто потому, что сами не умели ими управлять. Грубо говоря, чекисты приказывали человеку одаренному увидеть расположение стрелок на вражеской, удаленной и спрятанной карте. А тот тужился, пыжился, но внятного ничего сказать не мог. Хотя еще вчера иной угадывал девять из десяти карт игральных, спрятанных в заднем кармане экспериментатора. Или приказывал энкавэдэшник в белом халате разузнать про вражеский секретный план – а биоэнергооператор вместо того видел перед своим внутренним взором, что завтра «доктор» пойдет на «Аиду» в ложу Большого театра и случайно встретится там со своей первой юношеской любовью. Однако на любые вещи, отрасли или явления, которые можно было поставить на борьбу с немецким фашизмом, а потом американским империализмом, в СССР не жалели ни средств, ни времени, ни людей. Времена стояли совсем не вегетарианские, и людям в белых халатах (сквозь которые просвечивали бирюзовые погоны) была поставлена боевая задача: определить условия, при которых биоэнергооператор может успешно функционировать. Человеческий материал, поступил приказ, следует, конечно, экономить, но – не жалеть. В результате напряженных исследований в бывшем спеццентре под Москвой, на станции Первушино, вывели простую закономерность: способности людей, в принципе владевших тонкой энергией, резко обостряются в период их сильного душевного волнения. Мой подопечный Данилов, замечу в скобках, первую вспышку выдал в период своей страстной влюбленности. Однако трудно предположить, что у экспериментаторов из органов имелись хоть сколько-нибудь значительные запасы любви. Или эйфорической радости. |
