Между тем теперь это теперь происходит уже не в той же мере. Хотя между Америкой и Россией в Европе и сегодня ещё нет острого предмета конфликта; и сегодня вероятно американцы в глубине души не против того, что немцы больше не ждут от американцев объединения Германии, которого они не могут добиться без мировой войны, и что больше не существует Берлинского кризиса. Однако обе сверхдержавы конкурируют и соперничают не только в Европе. Они находятся, в том числе и после того, как здесь была улажена холодная война, в постоянной глобальной позиционной борьбе, которая поставляет богатый материал для брожения в так называемом третьем мире.

В семидесятые годы, после поражения во Вьетнаме, американцы на пару лет устали от этой позиционной войны, они ошибочно приняли европейский мир за мир во всём мире, они, грубо говоря, немного заснули. И вследствие этого русские без сопротивления выиграли несколько позиций: Южный Йемен, Ангола, Эфиопия, наконец, Афганистан. Вступлением в Афганистан американцы были разбужены, и с тех пор они снова находятся в настрое на холодную войну. Русские, которых они во времена Кеннеди и Киссинджера уже рассматривали почти как партнеров — «партнёров по безопасности» — снова стали для них противниками, почти что уже снова врагами, против которых они не только очень сильно вооружаются, но на которых они хотели бы также оказывать давление при помощи торговых санкций. И в обоих случаях они желают, чтобы союзники соучаствовали, устраивает это их или нет.

Однако это часто их вовсе не устраивает, и отсюда происходят нынешние напряжения в западном союзе. Европейские союзники США не понимают, почему они должны принимать участие в каждом неожиданном повороте американской политики, как подразделение солдат. Это не означает, что у них есть намерение вырваться из западной системы союзов; и меньше всего Федеративная республика, для которой эта система союзов всё ещё образует неотъемлемую основу существования и безопасности и будет далее образовывать на сколь угодно обозримое будущее. Хотя есть люди, которые в частных разговорах выражают мнение, что союзы направлены против опасности, которой больше не существует. Ведь из Москвы уже долгое время нам никто больше не угрожает, говорят они; русским больше ничего не нужно от Федеративной республики. Это наверняка так лишь при существующих условиях, то есть — пока существует западный союз и пока война Советского Союза против Федеративной республики означала бы для него также войну против Америки.

Нет, Федеративная республика ни в коем случае не может и не будет изменять союзу с американцами. Тогда возможно это сделают американцы, если очень разгневаются на строптивость союзников? Американский посол в Бонне пару раз сказал, что если американские войска в Федеративной республике больше нежеланны, то они могли бы их вывести. Но, во–первых, это не соответствует истине, что большинству немцев в Федеративной республике американские войска больше нежелательны; а во–вторых, американцы здесь не ради наших прекрасных глаз. Они бы трижды взвесили — выводить ли им свои войска из Федеративной республики, даже если однажды наступит недобрый день, когда для большинства они станут в ней непопулярными. Потому что тем самым им придётся бросить всю свою упорно строившуюся десятилетиями военную позицию в Европе — самую безопасную и одновременно самую мирную позицию, какую они имеют в мире — и подвергнуться риску, что советское влияние распространится до Атлантики.