— А вашему отцу?

— Спросить у него было никак не возможно. Я его никогда в жизни не видел.

— О, извините, — быстро произнесла Шери, краснея.

— Не извиняйтесь. Моя мать совершила ошибку, но у нее хватило мудрости признать это.

— Наверное, ей пришлось нелегко.

— Да… Но жизнь редко бывает похожа на теплицу. По крайней мере, для большинства людей.

Шери овладело внезапное раздражение.

— Это вы меня подкалываете?

— А вы можете сказать, что выросли в нищете? — В тоне Париса появились резковатые нотки.

— Материальных трудностей я не испытывала, — холодно согласилась девушка. — Но это еще не все. Кроме того, вы тоже вряд ли бедствуете, иначе не снимали бы квартиры в центре и не водили бы девушек в дорогие рестораны.

— Но я сам себя обеспечиваю.

— И каким образом, интересно знать? Или это тайна?

— Нет, почему же. — Парис пожал плечами. — У меня картинная галерея в Лилле.

— Вы профессиональный художник?

Шери была заинтригована. Какой-нибудь подобной профессии она и ждала от столь неординарного человека!

Но Парис покачал головой.

— Нет, всего лишь любитель. И страстный поклонник живописи. Я скупаю картины молодых авторов, устраиваю им выставки, помогаю встать на ноги.

— Так вы торговец, — разочарованно протянула Шери.

— Можно сказать и так. Вы слышали о меценатах? Так вот я один из них. Надеюсь, картины кого-нибудь из моих друзей лет через сто будут цениться так же высоко, как, к примеру, произведения Пикассо или Ван Гога. Ведь ни один художник не рождается знаменитым! Во Франции есть очень талантливые живописцы, и я надеюсь, что помогаю им стать известными. Таким образом, я служу искусству как умею.

Шери смотрела на собеседника во все глаза. Лицо его изменилось, сделалось вдохновенным. В голосе появились восторженные нотки. Похоже, этот человек обожает свое занятие. Интересно, таким ли голосом он признается женщинам в любви?

— А что вы делаете сейчас в Эдинбурге? — поспешила Шери задать следующий вопрос. — Продаете картины?

— В том числе. Я привез несколько работ для английских заказчиков. Кроме того, у меня дела с владельцами здешних галерей.

А деловая поездка долго длиться не может, подумала девушка и сама удивилась, как сильно огорчила ее эта мысль. Вот он уедет в свою Францию, и жизнь снова войдет в привычную колею… Станет тихой, размеренной. И невыносимо скучной.

— Но я должен решить здесь еще несколько личных вопросов, — продолжил Парис. — И не знаю, как надолго задержусь в Эдинбурге. Если вас это интересует.

Шери в задумчивости прикусила нижнюю губу.

— А теперь я могу в свою очередь спросить вас кое о чем? — улыбнулся он.

— Только не знаю, отвечу ли я, — осторожно произнесла девушка. — Может быть, не стоит и спрашивать.

— Очень трудно удержаться. Вы сами, mа cherie, таинственная незнакомка.

Шери покачала головой.

— Ничего подобного. Моя жизнь — раскрытая книга.

— В таком случае первая глава меня заинтриговала. Все никак не могу понять, кто же вы на самом деле, Шери Макдугал?

Румянец ее запылал ярче.

— Всякий раз вы кажетесь другой, — пояснил Парис. — Сколько у вас образов! Голубое платье было немного не в вашем стиле, но сегодня вечером вы похожи на чайную розу. Просто дух захватывает.

Вот у Шери и впрямь захватило дух. Она попробовала рассмеяться, но это прозвучало неестественно.