— Очень лестно… Даже не верится, что вы искренни.

— Но ведь со стороны виднее. Я просто хотел спросить: какой из этих образов — истинный?

Шери смотрела на бокал.

— Я… я не знаю. Наверное, вы можете выбрать тот, который вам больше нравится.

Голос Париса стал хрипловатым.

— О, если бы вы знали, какой я вижу вас в мечтах! Надеюсь, что однажды они осуществятся.

Его взгляд был красноречивее слов. И Шери поняла, что Парис имеет в виду. Он хотел видеть ее обнаженной.

Сердце девушки забилось так часто, что ей стало трудно дышать. Вспомнился его взгляд на балу — чувственный, раздевающий…

— Пожалуйста, не нужно так говорить, — попросила Шери неверным голосом. И не нужно смотреть на меня так, будто я раздета, добавила она мысленно.

— Почему не нужно? Вам неприятно, что вас находят… желанной?

— Я приняла бы это только от одного мужчины… Того, которого любила бы.

О Боже, как пошло это звучит! — ужаснулась она. Что Парис обо мне подумает? Просто викторианская барышня. Героиня романа Джейн Остин… Сейчас он рассмеется.

Но Парис молчал, внимательно глядя на нее.

— Скажите, почему вы так боитесь быть женщиной?

— Вовсе нет, — вспыхнула Шери. — Что за ерунда! И вообще, мне не нравится тема нашей беседы.

— Кажется, я нарушил очередное правило? — усмехнулся Парис.

— И не одно, а целый список.

Шери хотела отпить из бокала, но обнаружила, что у нее дрожат руки.

— Хорошо, больше ни поцелуев, ни вопросов. — Парис вздохнул. — Да, тяжело с вами.

— Что делать. Жизнь вам не теплица.

Шери, признаться, не думала, что проглотит хоть кусочек, но жюльен оказался таким аппетитным, что она съела всю порцию. И отдала должное салату, и легкому вину.

— А вы знаете толк в еде, — заметил Парис удовлетворенно. — Замечательно!

— Почему это вас удивляет?

— Из-за вашей фигуры. Вы очень стройная, и я думал, что вы сидите на какой-нибудь дурацкой диете, как большинство женщин.

— Я не стройная, а слишком худая. И сколько бы ни ела, не прибавляю в весе.

— Может быть, дело не в еде? Может, вам надо немного счастья? — задумчиво предположил Парис.

Шери хотела было запротестовать. Сказать, что она вполне счастлива… Но почему-то не смогла. Вместо этого снова вспомнила аромат его одеколона, и то, какими сильными оказались мускулистые руки, обнявшие его… Каковы на вкус его жадные, горячие губы.

Девушка почувствовала себя одинокой и несчастной. Будто бы она окружена врагами, и не у кого искать защиты.

Шери заморгала, прогоняя непрошеные слезы, и гордо вскинула голову.

— Оставьте ваше мнение при себе. У меня все в полном порядке… Да, это был очень вкусный жюльен.

Она подавила желание отказаться от десерта и уйти прямо сейчас. Потому что тогда Парис догадался бы, что оказался прав. Вместо этого почему-то принялась рассказывать о своем единственном визите во Францию. Тогда Шери была еще школьницей и жила в пансионе в Труа с другими девочками. Пансион принадлежал конгрегации бенедиктинок.

— Каждый вечер монашенки запирали на ключ наши спальни, будто бы для того, чтобы мы не разбежались.

Парис расхохотался.

— А что, вам этого хотелось?

— Ну, иногда я бы не отказалась побродить по городу одна. Как следует все рассмотреть без бдительного присмотра…

— Но вы не рискнули?

— Скорее, мне это не удалось.