— Как ни странно, иногда вы совсем не похожи на француза. Говорите как настоящий шотландец. Даже с акцентом.

— В этом нет ничего странного, я родился в Эдинбурге, — пожал плечами ее собеседник. — Вряд ли во мне есть хоть капля французской крови.

— А ваша мама, разве она не…

— Моя мать была шотландкой. Она поссорилась со своей семьей, уехала в Европу и оказалась в Париже, когда мне пришел срок родиться. Вот и все.

— О! — Шери почему-то стало ужасно неловко.

Парис иронически улыбнулся.

— Вы выглядите разочарованной, ma cherie. Вам очень хотелось, чтобы таинственный незнакомец оказался иностранцем?

Шери вспыхнула.

— Что за ерунда! Кроме того, перестаньте называть меня ma cherie.

— А как же мне тогда вас называть? — Парис откинулся на спинку кресла, чуть сощурился. — Любимая? Солнышко? Радость моя?

— Нет, спасибо, — пролепетала Шери, стараясь не глядеть на него.

— Вы все усложняете, как это свойственно женщинам. — Голос Париса звучал чарующе мягко. — А ведь французский язык так подходит для любви!

— Это звучит глупо и претенциозно, — продолжала протестовать она. — Тем более если вы не француз.

— Сага mia, моя дорогая, — тихо произнес Парис. — Это по-итальянски, если не ошибаюсь. Неужели и в самом деле так важно, что я не француз?

— Это совершенно неважно. Тем более что…

— Тем более — что?

— Тем более что я все равно никогда не узнаю, кто вы такой на самом деле, — чуть слышно закончила Шери и замолчала, чуть прикусив губу, словно ожидая ответа.

Но Парис глядел на огонь и отвечать явно не собирался.

— В настоящий момент меня интересует ужин. Вы уже выбрали что-нибудь из меню?

— Баранину с картофелем и паштет. — Шери попыталась скрыть разочарование.

— Прекрасно. Я собирался заказать то же самое. И коль скоро мы с вами родственные души, пора бы вам перестать волноваться насчет меня.

Но Шери прекрасно понимала, что это не так-то просто. Потому что инстинкт самосохранения предупреждал ее об опасности. И может быть, куда лучше даже не знать, о какой именно…

— Расскажите мне о вашей бабушке, — неожиданно попросил Парис.

Они только что поужинали и теперь сидели у камина, потягивая подогретое вино. Шери чувствовала себя как в сказке, а легкое опьянение еще более усиливало ощущение нереальности происходящего.

Когда вино только что подали, Шери спросила не сдержавшись:

— По-вашему, это нужно?

— А что, вы бы предпочли шампанское? — поинтересовался Парис.

— Нет, я имею в виду, что алкоголь может привести к… нежеланным последствиям. — Девушка зарделась, когда Парис усмехнулся ее словам. — Я просто хотела сказать, что вам потом вести машину…

— Я же обещал держаться в рамках приличия — во всех отношениях, — напомнил Парис, продолжая усмехаться. Этой усмешки было бы достаточно, чтобы отбить аппетит у кого угодно.

Однако Шери получила удовольствие от ужина. Тем более что еда оказалась великолепной, особенно баранина, так и таявшая во рту. Да и вино было прекрасное.

Теперь же, когда милая молоденькая горничная убрала со стола, на подносе остался только кувшин с этим самым подогретым вином. Шери сидела в скованной позе, подобрав под себя ноги, и все время прислушивалась, не раздадутся ли шаги за дверью — это могло означать, что им несут одежду.