— Моя мать была молода, — резко ответил он. — Она совершила ошибку и сама за нее ответила. Она не обязана расплачиваться за это и после смерти.

Малком тяжело кивнул, словно подтвердились какие-то его мысли, и опустился обратно в кресло. До сих пор он не предложил внуку сесть.

В дверь робко постучали. Это оказалась Элизабет с подносом, на котором дымились две чашки кофе, стояли молочник и сахарница. Она безмолвно поставила поднос на маленький столик у камина и повернулась, чтобы удалиться.

— Тетушка Бет, — окликнул ее Парис, улыбаясь со всей мыслимой галантностью. — Надеюсь, вы уделите мне пару минут до того, как я уйду? Хотелось бы еще поговорить…

— О… да, конечно, — отозвалась пожилая женщина, опасливо косясь на отца. — С удовольствием, Парис.

Она вышла. Малком взял с подноса одну из чашек, насмешливо скривил губы.

— «Тетушка Бет»… Я бы на твоем месте не спешил считать себя членом семьи.

— А вы полагаете, что мы не принадлежим к одной семье, да? — вспыхнул молодой человек.

— Да. Я только собираюсь признать твое существование. И твое право на что бы то ни было. Но всему свое время.

— Предполагается, что я должен быть вам благодарен?

— Нет! — отрезал Малком, откидываясь в кресле. — Предполагается, что ты будешь делать то, что я скажу. Можешь взять вон тот стул и выпить со мной кофе.

— Хорошо же. — Парис чувствовал, как его начинает трясти от бешенства. — Если законы вежливости не действуют в этом доме, могу я предложить вам подавиться этим кофе?

Голос деда остановил его, когда он уже взялся за ручку двери, желая немедленно покинуть негостеприимный дом.

— Нет, не можешь. Если тебе дорога твоя галерея.

Париса словно окатили холодной водой. Он медленно повернулся.

— Сядь и выслушай, что я тебе скажу, — невозмутимо сказал старик, кивая на стул.

И молодой человек едва ли не против воли подошел и сел рядом, напряженный, как струна, готовый вскочить в любую секунду.

— Ты пришел просить денег, потому что находишься на грани разорения, — медленно продолжил Малком. — Я один из самых богатых людей в стране. И для меня проще простого помочь тебе… Более того, я намерен это сделать. Но на определенных условиях.

— Чего вы хотите? — настороженно произнес Парис, прищуривая синие глаза. Этот человек уже ничем не мог удивить его.

— Тебе что-нибудь говорит имя Нормана Макдугала?

Парис взял чашку с кофе и отпил, стараясь не выказывать своих чувств.

— Это ваш соперник в бизнесе… и личный враг. Вражда с ним отравила молодость моей матери, отчего ей и пришлось… оставить этот дом.

— Беатрис поступила низко и глупо. Хорошая дочь должна была поддержать меня в борьбе, вместо того чтобы так опозорить. Впрочем, речь не о ней, добавил Малком, заметив, как напрягся молодой человек. — Посмотри. Это и есть Макдугал.

С протянутой Парису фотографии улыбался высокий, стройный старик с совершенно белыми волосами, гладко выбритый, респектабельный, в окружении делового вида людей. Парис несколько секунд смотрел на снимок. Потом перевел взгляд на деда.

— И что из этого?

— Сейчас узнаешь. — Малком стукнул по столу кулаком, едва не расплескав кофе. — Этот старый подлец недавно опять нанес мне удар. Теперь моя очередь. И я, черт побери, собираюсь ответить так, что он уже не оправится.

— Что же я должен сделать? Убить его? — с кривой усмешкой спросил Парис.