2

Декабрь 1987

Меня зовут Кинси Миллоун. Я — частный детектив из маленького города в южной Калифорнии, под названием Санта-Тереза, в ста пятидесяти километрах к северу от Лос-Анджелеса.

Мы приближались к концу 1987 года, в котором, согласно криминальному аналитику из полицейского департамента Санта-Терезы, произошло пять убийств, десять ограблений банков, 98 ограблений домов, 309 арестов за кражу машин и 514 — за кражу в магазинах.

Все это в городе с населением 85102 человека, не включая Колгейт на севере и Монтебелло на юге.

В Калифорнии была зима, что означало темноту в пять часов вечера. К этому времени во всем городе зажигались огни. Включались газовые камины, и голубое пламя завивалось вокруг фальшивых поленьев. Кое-где в городе можно было учуять слабый запах настоящего горящего дерева. В Санта-Терезе мало лиственных деревьев, поэтому нам не досаждает унылый вид голых ветвей на фоне серого декабрьского неба. Газоны, листья и кусты все еще зеленые.

Дни были мрачные, но там и сям в ландшафте появлялись всплески цвета — оранжевая и красная бугенвиллия, которая цвела с декабря по февраль.

Тихий океан был холодным — темный, беспокойный, серый — и пляжи были пустынны.

Дневная температура опускалась до +10–15 градусов. Мы все носили толстые свитера и жаловались на холод.

Мой бизнес не особенно процветал, несмотря на количество преступлений. Казалось, в это время года что-то расхолаживало приличных преступников. Растратчики, наверное, были заняты рождественскими покупками на деньги, которые они выудили из касс своих компаний. Количество мошенников с банковскими счетами и ипотекой снизилось, а телефонные жулики потеряли свои списки и интерес. Даже разводящиеся супруги, казалось, утратили боевой дух, возможно чувствуя, что вражду, с таким же успехом, можно отложить до весны.

Я продолжала делать кое-какие бумажные расследования, но больше ни к чему меня не призывали.

Однако, поскольку судебные тяжбы всегда были популярным видом спорта, я работала по обслуживанию процессов, для чего была официально зарегистрирована в округе Санта-Тереза. Работа добавляла солидный километраж моей машине, но зато не облагалась налогами и приносила достаточно денег, чтобы оплачивать счета.

Покой не должен был продолжаться долго, но я не могла предугадать, что наступает.

В 8.30 утра, в понедельник, 7 декабря, я взяла сумку, блейзер, ключи, и вышла из дверей, направляясь на работу. Я пропустила свою обычную пятикилометровую пробежку, не желая заниматься спортом в предрассветной тьме. Учитывая уют моей кровати, я даже не чувствовала себя виноватой. Когда я проходила через калитку, привычный скрип ее петель был прерван коротким воплем. Что это было — кошка, собака, младенец, телевизор? Ничего не подходило. Я остановилась, прислушалась, но слышала только обычный шум машин.

Двинулась вперед и, дойдя до машины, услышала звук снова. Я развернулась, прошла через калитку и направилась на задний двор. Когда я повернула за угол, появился мой домохозяин.

Генри восемьдесят семь лет и он владеет домом, к которому присоединяется моя квартира.

— Что это было?

— Самой интересно. Я услышала это только что, когда выходила из калитки.

Мы стояли, прислушиваясь к обычным утренним звукам. Целую минуту ничего не было, а потом началось снова. Я наклонила голову, как собака, насторожив уши и пытаясь понять, откуда исходит звук.

— Гас? — спросила я.