|
Я думаю, это прекрасно. Просто замечательно, – она говорила тихо, с придыханием, словно ей было трудно дышать. Что-то здесь не то, подумал Джо и спросил: – Что? Мэри Кейт молча смотрела на него. Терри усмехнулась ему в лицо, показав крупные лошадиные зубы. – Я беременна, – наконец сказала Мэри Кейт и повернулась к Терри. – Он ничего не знал. Это сюрприз. – Ей-богу, сногсшибательный сюрприз! – воскликнул Паркс, хлопая Джо по спине. – Ну и ну. Это надо отметить! Все наполните стаканы. Ну, Джо, поехали – за вас. Тебе надо набираться сил, чтобы вскрывать упаковки с пеленками. За будущую маму! Джо, ладно тебе, перестань! – И сколько уже? – спросила Терри. – Вот здорово! Правда, Кенни? – Чуть меньше месяца, – ответила Мэри Кейт, не спуская глаз с Джо. Тот, глядя в свой стакан, медленно закипал. – Ребенок, – повторяла Терри, словно завороженная этим словом. – Ребенок. Мы тоже когда-нибудь решимся завести ребенка, верно, Кенни? Когда-нибудь, когда закончим учебу. Кеннет поднес стакан к губам. – А как же, – ответил он. – Черт! Ребенок! Это вам не жук начихал. Терри разливалась соловьем о милых малютках, лежащих в колыбельках среди резиновых утят и розовых погремушек. Мэри Кейт не мигая смотрела на мужа. – Это, – очень тихо вымолвил Джо, – конец всему. Паркс не расслышал и наклонился поближе: – Что ты сказал, приятель? Джо не мог дольше сдерживать ярость; злость вскипела в нем, желчь гейзером ударила из желудка в горло. Волна бешенства захлестнула его, и он вдруг вскочил, сверкая глазами. Стакан с вином вылетел из его руки и с треском, напоминающим пистолетный выстрел, вдребезги разбился о стену. Густое, как кровь, вино выплеснулось и ручейками потекло вниз, собираясь в овальную лужицу на полу. Захмелевшая Терри взвизгнула, как от пощечины, и замерла, едва заметно покачиваясь. Джо стоял, вперив взгляд в кровавое пятно. Его руки висели как плети, словно он разом лишился всех мышц. Швырнув стакан о стену, он исчерпал свои силы. Даже голос у него стал слабым, обморочным: – Я… я напачкал… Надо убрать. Мгновение назад в нем, согревая, давая силы идти вперед, теплилась свеча. Теперь же кто-то вдруг задул ее; Джо казалось, что он слышит едкий запах дыма, поднимающегося от фитиля. Он тупо глядел на осколки стекла и лужицу вина у стены до тех пор, пока Мэри Кейт не исчезла на кухне и не вернулась с ведром и бумажными полотенцами. Паркс старался улыбаться. Улыбка получалась кривая и неловкая. Недоумение в глазах придавало ему испуганный и смущенный вид, словно он вышел на сцену, не зная, какую пьесу играют. Он взял жену за руку и поднялся. – Нам пора, – проговорил он извиняющимся тоном. – Джо, обязательно позвони мне, хорошо? Насчет занятий. Договорились? Джо кивнул. Терри сказала Мэри Кейт: – По-моему, это чудесно. Надеюсь, Джо не слишком огорчился. – Доброй ночи, – сказал Паркс, подталкивая жену к выходу, и Мэри Кейт закрыла за гостями дверь. Она прислонилась спиной к стене и смотрела, как Джо кивает в ответ на последний вопрос Кеннета. – Месяц? – спросил он наконец, не глядя ей в лицо и внимательно изучая красные капли, медленно сползавшие по стене. – Целый месяц, а ты молчала? – Я не знала, как… Джо впился в Мэри горящими глазами. Из-за его плеча на нее так же сердито смотрел Кинг-Конг. – Этого не может быть. Разве что ты врала мне, будто принимаешь таблетки. Ты мне врала, сознайся. Черт подери! – Нет, – тихо проговорила она. – Я не врала. – Теперь это не имеет значения! – Джо снова разозлился. Он сделал шаг вперед, и Мэри Кейт, холодея от ужаса, поняла, что попала в ловушку между ним и стеной. |
