|
Ингварль. Но что если бы жезл тоже не подействовал? Квармаль. Что ж, и это не беда – там, откуда ты взялся, есть еще. Неужели ты думаешь, что отец, позволивший наиболее одаренным старшим сыновьям поубивать друг друга ради блага страны, пожалел бы тебя в аналогичных обстоятельствах? Кроме того, я стремился преподать тебе урок недоверия ко всем, не исключая и меня. Ингварль. Ты добился желаемого, почтенный родитель. Квармаль (поднимая ногу Иссы, чтобы поближе рассмотреть красные круги на пятке и у основания большого пальца). Зачем было калечить драгоценную собственность Квармалла? Ингварль (хмуро). Эту часть тела обычно не выставляют на всеобщее обозрение, так что красоте это не вредит. Квармаль. Не вредит? Разве хромота – это признак привлекательности? Можно было догадаться использовать для воспитательных целей пах или подмышку. Ингварль. Преклоняюсь перед твоей мудростью, почтенный родитель. Научи же меня искусству накладывать заклятия. Квармаль. Всему свое время, сынок. Сейчас я должен привести в чувство Иссу. Старик больно ущипнул девочку за грудь, отчего она тут же открыла глаза и со свистом втянула в себя воздух. Но он не успел обратиться к ней: взгляд его стал рассеянным, а рука сжалась вокруг плеча мальчика. Тот сморщился от боли. – В окружающих нас скалах прячется невидимый враг, – прошипел старый волшебник. – Он появился, пока я обучал тебя. Дети, взглянув в его рубиновые глаза, задрожали от страха. Мышелов в своей земляной тюрьме ощутил какое то движение. Окружающие пласты сдавили его так, что он едва мог дышать, потом их давление ослабло настолько, что он почувствовал себя почти свободным. Так повторилось несколько раз. Можно было подумать, что наверху расхаживают колоссы, под ногами которых пружинит земля. Старый Квармаль в своей заклинательной комнате вновь обрел дар речи: – Это мой враг двенадцатилетней давности, защитник Гваая, король воров и разрушитель империй, Серый Мышелов. Он как то разузнал о моем замысле извести его дружка (должно быть, Шильба и Нингобль ему подсказали) и явился сюда шпионить за мной. Натравить на него червей бурильщиков и ядовитых кротов! Выпустить на свободу пауков и слизняков, чей яд прожигает камень насквозь! Этих угроз, которые Мышелов прекрасно слышал и почти принял всерьез, было более чем достаточно. Когда земляные пласты в очередной раз выжали из него весь временный запас дыхания, он отключился. Глава 26 Всю жизнь Пшаури руководствовался одним неписаным правилом – достигать своей цели с минимальными усилиями. Поэтому он никогда не строил планов заранее, а всегда находил помощников на месте и черпал вдохновение из ситуации. Так что, когда он наконец вскарабкался по залитому лунным светом восточному склону вулкана Черный Огонь и, выпрямившись в полный рост на самом краю его кратера, ощутил всю мощь северного ветра, никакие предчувствия его не мучили. Первое, что он увидел, был черный камень, размером и формой напоминающий череп. Он наклонился вперед и ощупал его. Камень оказался не шершавым, как обычные куски вулканического пепла или застывшей лавы, но гладким и тяжелым, словно свинец, – именно поэтому ярящиеся вокруг кратера ветры и не смогли сбросить его в долину. Собравшись с духом, Пшаури окинул взглядом затянутое облаками ночное небо. Он снова почуял угрозу с юго востока: казалось, нечто вот вот появится оттуда, широко шагая на призрачных ногах ходулях, или склонится над кратером с небосвода. Он сделал три шага вперед и уставился в узкое глубокое жерло вулкана. Крохотное красновато розовое озерко лавы внизу выглядело удивительно спокойным, однако на своих обожженных ледяным ветром щеках он немедленно почувствовал жар его дыхания. Его рука так и рвалась к сумке, где лежал талисман иноземного бога, врага его отца, чтобы выхватить его оттуда и зашвырнуть в жерло, пока ночь не собрала свои злые силы. |
