Моя спасительница схватила меня за руку и потащила к подъезду, попутно спросив:

    -  Ты, часом, не дебилка? - но, рассмотрев мои косички и колготочки, подобранные под цвет пальто, вздохнула: - А-а, интеллигентка…

    У входа в квартиру она похлопала меня по плечу так, что я чуть не плюхнулась на половичок, и сказала:

    -  В следующий раз не стой как матрешка заспиртованная, а бей прямо и низко, ниже пояса то есть! - И, посмотрев на мой рост, добавила: - Как раз головой достанешь…

    -  Простите? - покраснела я. Девочка сочувственно вздохнула и сказала: - Если что, я живу наверху. Не стесняйся - зови!..

    Взрослая Полинка безжалостно ухватила меня за нос, возвращая в настоящее.

    -  Беда с тобой! - вздохнула она, подхватывая мой рюкзак, пока Вася осваивал сумку. - Станет вечно, как лошадь в нирване, и кайф ловит от общения с Высшим Разумом, а я тут крутись.

    -  Прости, Полиночка, - покорно сказала я, и мы мирно зашагали по главной улице города, носившей, как водится, имя Ленина. Вася кряхтел сзади вместе с оркестром, который старательно играл что-то лирическое.

    -  Ой, - спохватилась я, - а ты знаешь хоть, кто к нам приехал?

    Я, конечно, догадывалась и о составе гостей, просто интересно, насколько далеко зашла мамуля в своих планах.

    -  А то! - кивнула Полина и принялась рассказывать: - Вчера утром приехала твоя бабуля Дара. Электричкой восемь двадцать. Маме удалось спихнуть Иоанне Витольдовне Лешку в помощь, так что я знаю точно. Я-то еще спала, но проснулась, когда твоя бабуля во дворе заорала: «Жупик, псина ты моя ненаглядная, жив еще, кобелина?!»

    Так, бабуля в своем репертуаре. Вообще-то нашего бульдога звали Жером, но когда бабушка впервые увидела толстую серую криволапую тушку с мордочкой, по которой как будто прошелся асфальтоукладочный каток, то категорически отказалась звать его так. «Разве ж это Жером? - громогласно вопрошала она. - Это ж ушастая задница с лапками! Жо… Жупик, и точка!»

    -  Потом маманя еще раз намылила Лешку вместе с Иоанной Витольдовной встречать твою тетю Розу. На этот раз автобус десять тридцать. Мировая женщина! - оживилась Полинка. - Сначала она стрельнула у Лешки сигарет, а потом попросила разрешения курить на нашем балконе, потому что твоя мама сказала, что если Кактусиха, то есть Роза Витольдовна, будет курить в доме, то она будет петь в ванной. Роза Витольдовна испугалась, и теперь они вместе с моей маманей курят на нашем балконе и стреляют сигареты у брата.

    Кактусихой мать иногда называла тетку Розу, потому что характером на розочку тетя тянула меньше всего. Так, значит, и тетя Роза в гости приехала. Это уже серьезно. А ведь мне ничего не сказала! Тетка преподавала в моем университете на историческом факультете, и я, хоть сама училась на филологическом, тщательно скрывала свое родство с Розой Витольдовной Сухановой, преподавателем кафедры истории искусств. Сразу бы начались разговоры о блате и выгодных связях, а этого не нужно было ни мне, ни тетке, которая и так попотела, пристраивая на исторический одну мою не совсем одаренную кузину.

    -  А сегодня утром, - продолжала Полинка, - не пойми откуда взялись Нюша с Хрюшей. В такую рань еще ни одной электрички, ни автобуса…

    Я про себя взвыла. Только не Нюша с Хрюшей! Эти две бесноватые жизнерадостные сестрички-ведьмочки все время норовили выкинуть что-нибудь из ряда вон выходящее.