Вал за валом вставал, словно смерти искал,

    Разбиваясь о берег морской.

    Ехал берегом Кулл меж утесов и скал,

    Непонятно охвачен тоской.

    Ехал вслед за царем на буланом коне

    Сам прославленный Брул Копьебой,

    Размышляя о долгой, жестокой войне,

    Вспоминая последний свой бой.

    Тучи тучными тушами в небе ползли,

    И пучина была глубока,

    И утесы - гранитные кости земли -

    Подымались кругом из песка.

    И решил отдохнуть у подножья тех скал

    Истомленный усталостью Кулл...

    Брул костер разложил и коней расседлал,

    Царь прилег на песок и уснул.

    Резко чайки кричали, и бился прибой

    В берега, как и будет во век...

    И увидел такое тут Брул Копьебой,

    Что еще не видал человек.

    Выходила из моря живая гора,

    Непомерно огромная тварь,

    Направляясь туда, где лежал у костра

    Мирно спящий Валузии царь.

    Все выше и выше со мрачного дна

    Возносясь над бурной водой,

    Неотвратно, как смерть, приближалась она,

    Черной глыбой средь пены седой.

    Вот пала на берег гигантская тень.

    -  Валка! - только и выдохнул Брул,

    И от этого звука, как чуткий олень,

    Вмиг вскочил пробудившийся Кулл.

    Распрямился пружиной - и меч наголо!

    В сердце кровь, как огонь горяча...

    Солнце тусклое бледное пламя зажгло

    На клинке боевого меча.

    Был могучим размах развернувшихся плеч,

    Но раздался лишь скрежет и звон.

    Выбил искры из шкуры чудовища меч,

    Словно в камень ударился он.

    Точно адский огонь чешуя горяча

    И тверда, словно вечный гранит.

    От зубов и клыков, от огня и меча

    Жизнь чудовища верно хранит.

    А оно облизнулось, смотря на царя

    Как на некую редкую сласть.

    Запылали глаза, дикой злобой горя,

    И разверзлась ужасная пасть.

    Нависало над ними оно, как гора,

    Выше скал всех на добрую треть,

    И подумал тут Брул, что, как видно, пора

    Им обоим пришла умереть.

    Кулл увидел, что меч чешую не берет.

    Охватил его яростный гнев

    И могучим прыжком он рванулся вперед,

    В пасть врага, словно бешеный лев.

    Меч вонзился в живую упругую плоть

    -  В тот удар Кулл все силы вложил -

    И все глубже входил, и добрался он вплоть

    До сплетения жизненных жил.

    Испустила тут тварь оглушительный вой,

    Пал ничком обезумевший Брул,

    И из пасти отверстой явился живой

    Царь Валузии, яростный Кулл.

    Следом хлынула кровь, как пурпурный сок,

    И кровавым заката был луч,

    Что окрасил внезапно холодный песок,

    Пробираясь меж сумрачных туч.