| И моим наставником был не грондарец, а туранийский жрец.— Вот как? — встрепенулся Ту, почуявший возможность оправдаться в глазах короля. После недавнего конфуза он испытывал неприязнь к молодому человеку. — Твои путешествия подозрительны — посещаешь Грондар, якшаешься с туранийцами. В этих странах у Валузии друзей нет. С какой целью ты прибыл в Хрустальный город?Юноша вдруг звонко, с подкупающей искренностью, рассмеялся:— Главный советник глубоко заблуждается. Друзья у человека могут найтись в любом месте. Да, я учился у жреца из Турании, более того — он очень не любит Валузию, но ведь мы с ним были в плену у фарсунцев, и нам предстояло вместе бежать оттуда… А в Хрустальный город я прибыл для того, чтобы выиграть Большие Бои.Советник озадаченно взглянул на юношу и покачал седой головой:— Так уж и выиграть… Ты хоть представляешь, о чем говоришь?— Представляю, — твердо ответил Парафт. — Выиграть Большие Бои трудно. Но другого выхода у меня нет. Если я проиграю, я никогда больше не увижу свою возлюбленную. Такое условие передо мной поставил ее отец. Значит, я выиграю.— Что за чушь? — изумился Кулл. — Кто этот деспот? Назови имя — и я научу его ставить условия женихам!— Это только наше дело, — спокойно ответил юноша. — Не твое.В ложе наступила полная тишина. Ее нарушил лишь аппетитно хрустнувший яблоком Ка-ну.— Ты говоришь дерзко, но достойно, — после паузы произнес король. — И борешься, как настоящий мужчина. Желаю тебе выиграть… хотя это будет нелегко.«Если он будет биться так же смело, как беседует с королем, — подумал атлант, когда, почтительно поклонившись, Парафт покинул ложу, — то… кто знает, может, и выиграет. Надо посмотреть, как он владеет мечом… Нет, ему не победить — слишком молод. А жаль».— Ты бы взял его в Алые Стражи? — спросил Кулл Келкора, когда они возвращались с Арены во дворец. Тот утвердительно кивнул, даже не став уточнять, о ком говорит король, — о Парафте или о Воине-тайне. Видимо, Келкору понравились оба.* * *Сказочная феерия открытия Больших Боев, торжественные звуки фанфар, буйство красок и новизна впечатлений очаровали горожан — от самого нищего бродяги до величайшего из правителей Валузии. Ничто не предвещало драматических и едва ли не роковых событий, которые произошли на следующий день, поставив под угрозу мир и благополучие в королевстве. В исторических хрониках говорится: «Случилась смута в народе; возроптали подданные против единодержца своего, упрекали короля и двор в бесчестии и клятвоотступничестве, говорили, что запятнали варвары валузийский трон, — и лилась хула отовсюду…» А вот что случилось на самом деле.Накануне Куллу приснился удивительный сон. Будто бы от ослепительного, до одури палящего солнца король решил укрыться в холодных, ни разу еще не пройденных им до конца, дворцовых подземельях. Он долго петлял по извилистым коридорам, пробирался сквозь тускло освещенные факелами анфилады залов и комнат, опускался и вновь поднимался по узким винтовым лестницам. Повсюду валялись ржавые доспехи, полусгнившая мебель и прочая рухлядь. Кое-где пылились обглоданные крысами человеческие кости.Устав отпирать бесчисленные двери и напрягать глаза во мраке сырых, пахнувших плесенью, каморок, король решил вернуться, но странным образом забыл дорогу назад. Вконец обессилев, в одном из залов он наткнулся на приставленное к стене огромное старое зеркало и от нечего делать осветил факелом свое отражение. Приступ страха сковал его тело, с уст сорвался вопль изумления. В зеркале был не он! Спящий атлант понимал, что зеркало не обманывает, что он видит себя, Кулла, но другого — с неуловимо изменившимися чертами лица, узкоглазого, с обтянутыми дряблой старческой кожей скулами. Мужчина в зеркале был напрочь лишен королевской стати и походил на человека, впервые поднявшегося с постели после изнурительной болезни. |
