| — Я считал, что нет.— Именно так… то есть не совсем, Ваше Величество, — пролепетал чиновник. — В прежние времена категорически не допускались. Виновным в нарушении запрета даже, бывало, вырывали язык, чтобы они не могли рассказать о том, что увидели. Но женщины все же ухитрялись проникать сюда тайком. Переодевались в мужское платье, обольщали стражников… В общем, их почему-то неудержимо влекло на Арену, и постепенно на их присутствие стали смотреть сквозь пальцы… Теперь решено построить трибуну только для них. Пять нижних рядов — кресла со спинками, остальные — обычные, только накрытые скамейками, ковры… Ох, наоборот, Ваше Величество. Все почти готово, заканчиваем натягивать навесы от солнца. Так велел Главный советник Ту.Кулл с Брулом расхохотались. Смотритель с ужасом в глазах навытяжку стоял перед ними и, как только король разрешил ему уйти, моментально исчез.— Довели старика Ту дворцовые интриганки! — восхищенно воскликнул атлант. — Это он мне, королю, смеет говорить о традициях! Это я, Кулл, обязан их соблюдать. А с женщинами справиться не смог! Тоже мне, «железный канцлер».Копьебой согласно кивал, а потом, справившись с приступом хохота, заметил:— Однако при тебе смотритель Арены чересчур робеет. Видимо, он застал то время, когда король служил гладиатором. Ты его не помнишь?— Нет, не помню, но, похоже, ты прав. Не могу же я одним своим видом нагонять такой страх.Король еще раз напряг память, но безрезультатно.— Нет, не помню, — вздохнул он. — Тогда они все были для меня на одно лицо. И кстати, многие служители Арены относились к нам хорошо. Не то что публика.Брул уже пожалел о том, что напомнил королю о прошлом:— Кулл, хватит воспоминаний. Надо жить настоящим. Соплякам, которые будут лупить друг друга на Арене, неведомы твои переживания. Они верят в свою удачу и хотят отличиться в присутствии короля Валузии. Они мечтают прославить свое имя и проложить себе путь наверх. Конечно, многих ждет разочарование. Юношей побьют более опытные мужи. Но это закалит их характер и пойдет на пользу государству. Ты должен поддержать их, а не вспоминать, что в молодости бился тут не на жизнь, а на смерть. Они-то при чем?— Мужчины прокладывают свою дорогу иначе, — нахмурился король. — Для этого существуют войны.— Ты заблуждаешься, — не сдавался пикт. — Войны — это совсем другое. Убивая врага в сражении, настоящий мужчина не кичится своим боевым умением. Он просто применяет его, не замечая. Ведь не обращаем мы внимания на то, что дышим… А это — состязание. Убивать никого не надо. Важно оказаться сильнее. Хитрее. Удачливее.— Ты случайно не впал в детство? — усмехнулся Кулл. — Может, и ты захотел стать победителем Больших Боев? — с нескрываемым сарказмом спросил атлант. — Копьебой полюбил клоунаду!— Да, — серьезно проговорил Брул. — Я бы не отказался от такой чести.Кулла поразили стальные нотки в голосе пикта. Он внимательно посмотрел на друга, проверяя, не шутит ли. Но тот явно не шутил.— Валка! — простонал король. — А тебе известно, что Алым Стражам и другим воинам короля запрещено участвовать в Боях? Поехали во дворец, я попрошу Ту рассказать тебе об этом законе.— Он мне известен, — вздохнул Брул. — Но ведь я не на службе у тебя. И к тому же я чужеземец. На них этот запрет не распространяется.— Брул, я умру со смеху, — воскликнул король, — если увижу тебя с деревянным мечом в руках! Ну и ну! Ты — поклонник дурацких игрищ?! Запрет предков свят и нерушим!И, не желая продолжать казавшийся ему нелепым разговор, Кулл молча повернулся и вышел из ложи.* * *Для оружейника Скирка этот день выдался богатым на события, из тех, что запоминаются на всю жизнь. Когда солнце стало клониться к закату, он извлек из сундука свой лучший наряд — белоснежный, расшитый золотом хитон, подпоясался широкой голубой шелковой лентой, перекинув ее концы через плечо, и отправился в королевский дворец. |
