Изменить размер шрифта - +
Эка невидаль. Грузчиков и без тебя хватает. А вот стать хирургом…

— Хирургом? — смотрю исподлобья на Сата: он прикалывается? — нет, он не прикалывается.

— Да-да, хирургом, — подтверждает Сат, — Лазерного резака нет ни у кого из нас. Ты хоть отдаешь себе отчет, какие ювелирные разрезы ты способен делать? Тебе же цены не будет.

— Э, ребята, не так быстро, — отгораживаюсь от этих сподвижников раскрытыми ладошками, — Я так-то от медицины далек. Как свинья от калачей.

— Научишься, — Сат вздыхает, — Судя по всему Аристарх вытаскивать нас отсюда не собирается. Так что… времени у тебя навалом.

— Ну не знаю, — качаю головой, — Это все надо осмыслить.

— Осмысляй, Вик, — поддерживает меня Сат, — Ты знаешь, до тебя нас было четверо. Четверка — стабильное число, самодостаточное. И я подумал грешным делом, что вот Аристарх прислал к нам пятого. Что грядут перемены. Но… с твоими силовыми показателями эти перемены возможны только в нашей области, только в медицине.

Не скажу, что полностью принял его доводы, уж очень Сат зациклен на медицине. А с другой стороны, если мои двойки в силовых показателях так и останутся двойками, о том, чтобы бегать по тоннелям и зомбей мочить, можно забыть. Поблагодарив за обед и содержательный разговор, отправляюсь обратно в свою комнатенку. Луна опять порывается мне помогать, но я снова отказываюсь. Хотя, чего там, подъем на костылях на второй этаж — для меня акт борьбы с земным тяготением. Плевать, на минус третьем было тяжелее.

Запираюсь в своей спаленке. Подтаскиваю к окну табуреточку, присаживаюсь по-стариковски с кряхтением, обозреваю окрестности, собираюсь с мыслями. Смотреть не на что. Окно выходит на пыльный замусоренный двор. Единственная полезная информация — на дворе лето. Чтоб выяснять, как за семнадцать лет изменился город, надо выходить на улицу.

Нет, Витя, долой мрачные мысли. В этом доме уже есть два разочарованных жизнью чело… вампа. Они хорошие ребята, хотя и наивные, надеются на помощь, ждут, что Аристарх их заберет в светлый добрый мир без расовой ненависти. Однозначно наивные. Хирурга из меня хотят сделать… и чего только от безнадеги людям в голову не придет, смех, да и только.

Решил начать с отжиманий. Хватило на четыре раза. Лежу мордой в пол, отдыхаю. Новый подход. Теперь три отжимания всего. Ну да, с моей выносливостью отдыхать надо дольше. Отдыхаю дольше. Новый подход. Опять четыре раза. Сука, а кто сказал, что будет легко? Снова отдыхаю. Снова четыре раза.

Для разнообразия решил пресс покачать. Лучше б не разнообразил. Меньше бы расстроился. Снова отдыхаю. Фигня. Я упорный. Буду чередовать отжимания и пресс. Чередую, отдыхаю. Снова чередую, снова отдыхаю, теперь уже дольше. Руки болят, мышцы пресса судорогой свело. Холодный пот на лбу выступил. Походу я перенапрягся.

Слышу, кто-то дергает за ручку двери, а затем стучится вежливо. Вот на фига я заперся? Подымаюсь, помогая себе костылями, ковыляю к двери, отпираю. В комнату заходит Луна. Заходит не сразу, мгновение колеблется, стоя перед порогом, не ожидала, что я запрусь.

— Извини, — говорит она, — Ворвалась к тебе…

— Не-не. Все в порядке. Валяюсь, бездельничаю.

— Вик, мы сейчас в ночную идем. Надо сделать инъекцию.

А, да. Забыл про инъекцию.

— Мне лечь?

— Не обязательно, — опять эта теплая улыбка, — Можешь даже не отворачиваться.

Луна подшагивает ко мне в плотную, кладет ладони мне на плечи и приподнимается на цыпочках, все-таки она ниже меня ростом. Я чувствую, как ее грудь касается моей груди. Губы касаются моей шеи, волосы слегка щекочут мою щеку.

Быстрый переход