Аня слабо улыбнулась его шутке и, когда я только начал жевать (а я, между прочим, в последний раз в субботу, в два часа ел, а сейчас ночь с воскресенья на понедельник!), поинтересовалась:

    – Андрей, а почему вы все время строите из себя каких – то вампиров?! Про кровь говорите… это у вас развлечение такое, да?

    – Если бы, – вздохнул я, дожевывая булочку. – Просто мы на самом деле вампиры… видишь? – я осторожно приподнял пальцами верхнюю губу, дал ей полюбоваться и опустил руку.

    – Издеваетесь?! – Обиделась Аня.

    – Ага! – тут же вмешался в разговор Вовка. – Знаешь. Обожаю доводить людей! Когда они доходят до такой кондиции, что на соседей с топором кидаются, то у них уровень гемоглобина в крови повышается. Получается такая вкуснотища!!!

    Хохмач хренов!

    Он шумно облизнулся – Вовка не исправим!!! Но Аня, похоже, не привыкла к подобным шуточкам. Она закатила глаза и начала сползать на пол. Я едва успел подхватить её и прошипел сквозь зубы все, что думаю о Вовке, осторожно укладывая Аню на пол.

    – А че я? Я, что, виноват, что она шуток не понимает?!

    Я осторожно похлопал девушку по щекам:

    – Ань, очнись

    Она приоткрыла глаза и слабо поинтересовалась:

    – А вы кусаться не будете?

    Ну, по крайней мере, она поверила, что мы вампиры:

    – Не, мы не кусаемся! – я поспешно начал её заверять.

    – Ага, – поддакнул Вовка. – Мы не кусаемся – мы сразу глотаем!

    Аня опять сползла в обморок.

    Господи, ну что ж она такая нервная?!!

    На это раз хлопанье по щекам ни к чему не привело. Я решил действовать кардинально:

    – Вовка принеси воды.

    – Андрей, у тебя уже приходы, да? Сам же говорил, что набрать не во что!

    – А ты пофантазируй, придумай, что-нибудь! Ничего не сделаешь, голову оторву.

    Вовка скептически хмыкнул, смерив меня взглядом, развернулся и направился в ванну.

    Через пару минут оттуда раздался жуткий грохот и Вовка появился в комнате. Весь такой радостный, сияющий. В руках он держал отломанную раковину… сток он не затыкал, а просто завязал узлом…

    М-мда, заставь дурака богу молиться… так у бедного Дракулы ни одной целой ванной комнаты не останется…

    Я поднял с пола отпавшую челюсть и поинтересовался:

    – А чем это ты так грюкал?

    – Так она ж, зараза, к стене цементом приклеена была!

    М-мда, картина достойная пера художника или кисти писателя… Тьфу, блин, наоборот! Короче, видок, конечно тот еще: Анюта – на полу, в обмороке, я на коленях рядом с ней и Вовка, застывший в позе мировой скорби, прижимая к груди оторванную раковину, наполненную водой.

    И вот, в самый напряженный момент, когда Вован присел на корточки, чтобы я мог дотянуться до воды и побрызгать на Аню, раздался жуткий грохот, словно что-то ба-а-альшое такое врезалось в дверь (ту самую – непробиваемую). Дверь медленно упала на пол, а в проеме показался кто – то смутно знакомый. Кто – то, настолько знакомый, что Вовка выронил раковину. Слава богу, не опять мне на ногу. Я подхватил Аню, но раковина уже разбилась, вода разлилась по полу, несколько капель попало ей на лицо.