Анжелика увидела, что Даймонд шагнул в ее сторону и потянулась к нему навстречу, но юноша опустился на колени и, даже не глядя на нее, ровно произнес:

- Я все уберу.

Пораженная его поведением, девушка отступила, наблюдая за его торопливыми движениями.

- Посмотри на меня! - срывающимся голосом приказала она.

Синие глаза воззрились на нее, но в них не было ни чувств, ни волнения, ничего, чем раньше лучился его живой пылкий взгляд.

- Ты забыл меня? - недоуменно приподняла она брови.

- Нет, - помотал он головой, отчего красновато-каштановые пряди упали ему на бледный лоб.

Анжелика нахмурилась. Она не понимала, как могло выйти так, что этот юноша, такой влюбленный и всегда готовый ради нее умереть, превратился в кого-то ей совсем незнакомого.

Девушка оперлась о высокий столик, где ранее стояла ваза, и спросила:

- Разве ты не скучал по мне?

Юноша растерялся.

- Госпожа хотела бы, чтобы я по ней скучал?

Анжелика застонала.

- Да что с тобой там сделали?! - Она подскочила к нему и, схватив за грудки, рывком подняла на ноги. - Я не узнаю тебя!

Даймонд и тогда не проявил каких-то эмоций, пробормотал только:

- Простите. Позвольте мне собрать осколки?

Руки ее ослабели, сами собой выпуская из пальцев драный грязный свитер. Анжелика увидела, как юноша присел на пол и принялся вновь собирать осколки, и это стало последней каплей. Девушка опустилась на диван, не сводя с Даймонда взгляда. Внешне спокойная, внутри своего разрушенного мирка она билась в истерике.

Юноша собрал все разбитые куски и унес их из комнаты. А когда вернулся, спросил:

- Будут какие-нибудь распоряжения?

Она хотела выкрикнуть, чтобы убирался из ее квартиры, но что-то в самый последний момент остановило. Девушка лишь покачала головой.

- Уйди.

Он безропотно подчинился, оставив ее одну.

Сколько Катя не посматривала на Йоро, молчаливо вызывая на откровенность, мальчик понуро шел рядом и старался не встречаться с ней взглядом. Новые серо-голубые джинсы, подаренные мадам Талилу, сидели на ней как влитые. Шелковая темно-зеленая блузка приятно холодила кожу. Но радоваться обновкам, глядя на мальчика, она не могла.

«Он что- то скрывает», -пришла к выводу девушка и на сердце стало тяжело и неспокойно. Ей было прекрасно известно, что у жизнерадостного оборотня мелочи не способны вызвать заметного огорчения. Случилось что-то серьезное, о чем он по каким-то причинам не хотел или не мог сообщить.

Узнать что-то через Киру теперь, с появлением Йоро, не составляло никакой возможности. Девушка затруднялась объяснить себе, почему при мальчике ей неловко кричать на Киру и трясти ее за плечи, чтобы заставить говорить.

Катя вздохнула, украдкой глядя на шагающего рядом Йоро. Для нее очень много значило его мнение. И она боялась его осуждения. Ведь он мог отвернуться от нее в любую секунду и уйти навсегда. При мысли, что уйдет он ни с кем иным, как с Кирой, ее снедала ревность. Она как червь ела ее разбитое сердце по осколочку.

Кира, одетая в нарядное атласное платье от мадам Талилу, розовое в романтичных оборочках, семенила рядом с Йоро. С тех пор как она его отыскала и привела, девочка не проронила ни слова. А Катя все гадала, нажаловалась ли Кира на нее или нет. Догадывалась, конечно, что девочка не из тех, кто жалуется, но от этого не становилось легче, напротив, образ этой белоснежки становился все ненавистнее.

И все же Катя постоянно себя одергивала, вспоминая, как нелегко пришлось бедняжке. Много-много лет взапрети от всего мира, потом смерть деда, бордель, где ее изнасиловали. Сдержанность, спокойствие Киры были достойны уважения и восхищения - девушка не уставала напоминать себе об этом.