Конечно, отдельные предметы, как, например, складной бронзовый пиршественный столик с декоративными барельефами, иллюстрирующими миф о боге вина и виноделия Вакхе (римском аналоге греческого Диониса), были изготовлены в Средиземноморье, но, судя по всему, на заказ, ибо подобные походные пиршественные принадлежности пользовались повышенным спросом как раз среди германских офицеров легионов — регулярных частей, или авксилий — вспомогательных подразделений римской армии. Некоторые из найденных в погребениях предметов позволяют констатировать, что работы опытных римских мастеров не только не вытеснили с рынка ювелирных изделий произведения германских ремесленников, но что, совсем напротив, немало мотивов общегерманского звериного стиля, в котором были изготовлены многие украшения и предметы вооружения не только вандалов и готов, но и других племен Германии, обогатили усвоившее их художественное ремесло Римской империи.

В то время как три большие погребальные камеры найденных под Закрау «княжеских» гробниц сохранились (крупнейшая из них имела площадь два на три метра), по причине своей большой глубины, все фибулы и некоторые другие артефакты из могил, к сожалению, бесследно исчезли в годы Второй мировой войны.

В 1885 г., т. е. за год до обнаружения «княжеских погребений» под Закрау, случайно была сделана почти столь же важная находка. Это произошло в районе Оппельна (нынешнего польского Ополья), где в свое время славяне сменили ушедших на юг вандалов, и где славян, в отличие от других районов, не сменили средневековые немцы в ходе своего продвижения на Восток, о чем писала упомянутая выше антрополог Ильзе Швидецки. На хуторе крестьянина по фамилии Вихулла, расположенном близ деревни Гославиц, строили хлев. При этом было обнаружено большое захоронение, вполне подходящее под понятие «княжеская гробница», если понимать его расширительно, относя и к захоронениям полководцев-герцогов, гауграфов и других представителей древнегерманской знати.

В головах почти полностью распавшегося мужского скелета лежали предметы погребальной утвари, датируемые I в. п. Р.Х.: позолоченный серебряный кубок высотой восемь сантиметров, бронзовые сосуды высотой двадцать пять с половиной и тридцать сантиметров, бронзовое блюдо, бронзовая отделка рога для питья и ножи из того же металла. Кроме того, при погребении знатного умершего в могилу были положены фибулы, пряжки, стеклянные сосуды, глиняная посуда и ларцы, от которых, впрочем, сохранились только детали их металлической отделки. В 1933 г. над могилой (размером 5 на 2,6 метра) было сооружено покрытие, а найденные в ней артефакты до 1945 г. хранились в музее города Бреслау. В гославицком «княжеском погребении», в отличие от датируемого более поздним периодом и открытого позднее упомянутого нами выше, включающего тримогилы погребального комплекса, найденного в районе Закрау, преобладали предметы, импортированные из Римской «мировой» империи. Данный факт позволяет, со всей осторожностью, предположить, что за триста лет, разделяющие «по временной шкале» оба погребения, в зоне проживания вандалов на территории позднейшей Силезии (сначала самостоятельной, затем польской, чешской, австрийской, прусской и, наконец, снова польской) произошел явный прогресс не только местного художественного ремесла, но и всего ремесленного производства как такового в зоне проживания вандалов на территории позднейшей (польской, чешской, австрийской, прусской и, наконец, снова польской) Силезии.