– Ты навела меня на эти мысли. Этот твой румянец, потупленные глазки и все остальное. Возможно, я ошибаюсь.

Но ее мать не ошиблась, она все поняла верно. Время шло, недели складывались в месяцы, а Лючия все больше влюблялась в Карлоса. У нее были причины полагать, что он отвечает на ее чувство, хотя как преподаватель он был неумолимо требователен.

Роберто был мягок, нежен, уступчив и всегда готов услужить. Карлос был строг, напорист, безжалостен. Но по окончании каждого урока, когда она совсем выбивалась из сил, он ей улыбался, шутливо щелкал ее по носу и говорил: «Ты бесподобна, Лючия. Просто бесподобна». И она таяла, как снег на солнце.

Она ревниво скрывала свои чувства от окружающих и продолжала твердить, что встречается с Роберто и больше ни с кем. За несколько недель до выпускного концерта Карлос последовал за ней после урока.

– В июне я вернусь в Барселону, – сказал он.

– Ты хочешь сказать, что на будущий год не приедешь? – разочарованно спросила Лючия.

– Ты могла бы поехать со мной.

Они вместе вышли из школьного здания на Таможенную улицу, и он потащил ее за собой к Соборной площади.

– С какой стати я должна с тобой ехать?

– Я хочу и дальше танцевать с тобой. И ты тоже хочешь, – ответил он, обнимая ее за плечи.

Они были красивой парой, прохожие восхищенно оборачивались на них.

– Как уже сказала тебе моя мать, танец для меня – занятие абсолютно второстепенное. – С сильно бьющимся сердцем, идя наперекор самой себе, Лючия испытывала на прочность свою способность к сопротивлению.

– Но я тебя люблю. И ты тоже меня любишь, – прошептал Карлос, склонившись к лицу девушки и словно собираясь ее поцеловать. Она закрыла глаза, но получила лишь привычный шутливый щелчок по носу.

Лючия пожалела о своей минутной слабости.

– В моем возрасте нетрудно попасть в ловушку, расставленную двадцатидевятилетним мужчиной, особенно если его имя Карлос Санлюкар и он божественный танцор, излучающий тонны обаяния, – твердо отрезала девушка. Освободившись от его объятий, она добавила: – И я вовсе не уверена, что люблю тебя. Скорее всего это просто увлечение. Мне нравится твой голос, улыбка, взгляд. Наверное, мне бы понравилось, если бы ты меня поцеловал… Но это не любовь. Понимаешь?

– Это страсть, драгоценнейшая моя Лючия, – поправил ее Карлос с улыбкой, способной сорвать аплодисменты.

В ответ Лючия совершенно по-детски состроила ему гримаску.

– Увидимся в субботу на занятиях, – бросила она через плечо и бегом направилась к станции метро.

И вот концерт состоялся. Он прошел с триумфальным успехом. Когда участники стали расходиться по своим грим-уборным, Карлос подхватил ее под руку и втолкнул в свою комнатку.

– Через два дня я уезжаю в Барселону, – сказал он.

– Я знаю, – кивнула Лючия.

Карлос расстегнул висевшую у него на шее тоненькую золотую цепочку с греческим крестиком.

– Я ношу ее с детства. Мой отец эмигрировал в Аргентину и послал мне ее на первое причастие. Я хочу подарить ее тебе, – объяснил он, застегивая цепочку у нее на шее.

– Зачем? – дрожащим голосом спросила Лючия.

– Ты моя лучшая ученица, – шепнул в ответ Карлос. Обхватив ладонями лицо девушки, он поцеловал ее в губы долгим и страстным поцелуем. Лючия почувствовала ком в горле, ее глаза наполнились слезами. Если бы в эту минуту Карлос сказал ей: «Поедем со мной», она последовала бы за ним. Вместо этого он сказал:

– Через две недели заканчивается учебный год. Можешь приехать ко мне, если захочешь.