|
Никто мне из этого мира не нужен, так почему же они не оставят меня в покое! Вареон вновь посмотрел на меня, и мне стало плохо — в его глазах было столько любви и тоски, что стало тоскливо и мне самой. Ну почему я не пришла в этот мир до смерти Александра, до встречи с Максимом! Почему эта проклятая судьба так посмеялась надо мной! Ведь я была готова полюбить Дала, но вновь полюбила его брата. Видимо, судьба у меня такая, разделить несчастную судьбу своего возлюбленного. Любовь зла! И не потому что любим мы, женщины, козлов, а потому что любят нас не те! Вареон ушел, а мои проблемы остались. Они были со мной, когда я спала, были, когда я просыпалась, когда умелые руки неизвестных мне женщин обмывали мое избитое тело, когда приходил целитель и осматривал мои раны, когда меня медленно, с потрясающим терпением кормили из ложечки. Меня никто не навещал, но я понимала, что обо мне не забыли.
Изредка из соседней комнаты до меня доносились вроде бы знакомые голоса, но в комнату никто, кроме обслуги, не входил, и это радовало — не хотелось, чтобы меня видели в таком состоянии. После недели стыда от своей беспомощности я постепенно начала ходить. Давалось мне каждое движение с трудом и болью в груди, но теперь все это было терпимым. Я, к своему удовольствию, могла сама воспользоваться стоявшим за ширмой ночным горшком и влезть в теплую ванну. Это был огромный прогресс. С моего лица, благодаря усиленным втираниям, сошли синяки, я смогла почти свободно разговаривать, как вдруг в покоях появился гость, которого я не ждала… Хамал. — Вы неплохо выглядите, Ритона, — начал он после стандартного приветствия, — и неплохо охраняетесь. Мне пришлось пробиваться чуть ли не штурмом, чтобы добраться до вашей кровати. — Не понимаю, к чему такие старания, Хамал, — с ноткой язвительности ответила я, хотя и самой давно хотелось поговорить с этим человеком… Поиграть со змеей… — Я ведь с вами практически не знакома. — У нас с вами общие цели, моя госпожа. — Да что ты! — Анлерина сказала мне о… решении нашего наследника. — Анлерина излишне доверчива, — заметила я. — Я бы поостереглась доверять вам так однозначно. — Почему? — удивился Хамал. — Потому что, в отличие от Анлерины, я знаю кое-что о вашем культе. В моей стране за приверженность к вашей религии сразу ведут на казнь, и вы знаете почему. — Вы слишком много знаете для попавшей в беду принцессы… Да, — сузил глаза Хамал, — некоторые из наших ветвей и в самом деле используют жертвоприношения, но вам никогда не приходило в голову, что не очень умно судить об организации по одному ее представителю? — Это не один представитель… — Ах, вы об этом! — усмехнулся Хамал. — Тогда можете успокоиться, моя принцесса. Эти люди никогда не были обычными жертвами, они были… нарушителями. — А вы — судьи, — усмехнулась я. — Да, — серьезно ответил Хамал. — Мы — судьи. Мы сами своих судим, как и большинство культов. Только их почему-то за это не осуждают. Но у нас мало времени. Мне необходимо знать, кто вынес из нашего храма тайну перехода через миры. — Чтобы наказать? — усмехнулась я. — Но вам некого наказывать. Александр мертв… — Кто еще присутствовал при жертвоприношении? — резко спросил Хамал. — Обряд проводят трое, если считать проводника. Кто был третьим? — Вы не знаете? — удивленно подняла я брови. — Но как? Хамал молчал, он и не нуждался в словах, но я нуждалась. Было видно, что жрец змей пришел ко мне за информацией, а за информацию надо платить… — Давайте меняться, Хамал, — холодно сказала я. |
