Ключ от номера был у меня с собой: не люблю оставлять их у дежурного. Все было в порядке, меня никто не ждал. Я внимательно осмотрел номер. Не то чтобы никто не любопытствовал; однако все было в пределах правил игры – любознательность, но чисто служебная, без злого умысла. Я вынул из внутреннего кармана CD-диск; под яркой оберткой коробка была запаяна в пластиковый мешочек – для защиты от влажности и нескромности. Поэтому я взял ее с собой в ванную, чтобы она постоянно находилась у меня на глазах – пока не перестанет быть нужной и не подвергнется уничтожению (просто стереть запись – слишком мало). C удовольствием вымылся, костюм оставил на диване, чтобы не забыть завтра сдать в чистку. Поколебался – не заказать ли легкий ужин, но есть не хотелось. Выпивка была в номере – однако я давно уже пью только при крайней необходимости или по большим праздникам, как-то: день рождения (свой и самых близких) и знакомство с женщиной. Но до дней рождения было далеко, а женщина, отношения с которой я собирался восстановить, как оказалось, сегодня не захотела меня видеть – так что дружбу нашу (или как это назвать) можно будет реставрировать лишь через некоторое время; я искренне надеялся, что оно окажется достаточно кратким и кончится уже завтра.

    Хотя кто-то, видимо, придерживался другого мнения – судя по нынешнему происшествию. О чем меня своевременно предупредил шейх; но я не внял, а обещанная им помощь, судя по всему, не сработала. Итак, открылась охота не только на Претендента, но и на меня.

    Интересно, чьих рук дело? Не знаю, но мне почему-то казалось, что данные об организаторе моей неприятности в числе прочих находятся на том самом диске, с которой мне вскоре и предстояло ознакомиться.

    Впрочем, это всего лишь удобный оборот речи: «почему-то казалось». На самом деле вовсе не казалось; я был в этом более чем убежден. И у меня были на то свои причины.

    По совести говоря, мне следовало сразу же, не дожидаясь никаких дальнейших событий, разобраться с полученной информацией. Но, как ни стыдно признаваться в этом, я чувствовал себя не лучшим образом; нервочки поизносились, и пустяковый, по сути, эпизод в Неопалимовском требовал какого-то времени, чтобы я смог привести себя в порядок. Времени – и какого-то легкого, отвлекающего занятия.

    4

    Разве что для отвлечения я и позвонил – без всяких предосторожностей – в одно местечко: в государственную Службу безопасности, а вовсе не ребятам из Реанимации. В службе довольно высокое местечко занимал мой старый – тоже еще по флотским временам – знакомый, а может быть, даже приятель; вот другом я его никак не назвал бы. Позвонил я ему по той причине, что не сделай я этого – он, или кто-то другой, в чьем поле зрения я сейчас наверняка находился, чего доброго, удивился бы, даже больше, чем ему положено.

    Понятно ведь, что если человека, к примеру, ограбили, а он промолчал, не заявил в милицию, которой о краже все же стало известно, – это сразу настораживает: потерпевший молчит потому скорее всего, что боится привлечь к себе внимание; почему же внимание правоохранительного органа его так страшит? Разберитесь, ребята…

    Мне излишнее внимание с любой стороны сейчас было скорее вредно, чем наоборот.