Мне не ответили.

    И во второй раз. В третий тоже.

    Это женщины. И одна, и другая. Когда они нужны, их, конечно, не бывает на месте.

    Оставалось лишь одно: вести себя так, словно ничего такого, что может выбить меня из спокойного рабочего состояния, не произошло, не происходит и вообще никогда не произойдет.

    Иншалла.

    Я позвонил вниз, заказал завтрак, лениво побрился, учинил себе контрастный душ, медленно оделся по-домашнему, получая немалое наслаждение от этой нарочитой неторопливости, но не забывая и время от времени поглядывать на часы; это рефлекс. Потом в дверь деликатно постучали. Вернее всего, то был официант, однако я на всякий случай, прежде чем пригласить войти, приготовился к возможным неожиданностям. Оружия у меня не было, но я все равно не чувствовал себя беспомощным: не зря же я прожил все свои годы, в конце концов. Заняв удобную позицию, я откликнулся на повторный стук.

    Однако то был и на самом деле официант. Зайдя и не увидев никого, он слегка растерялся; однако последующие его действия успокоили меня (он не стал вытаскивать пистолет, а на сервировочной колеснице, под салфеткой, не угадывалось оружие), и я показался ему. Он сдернул салфетку, глазами спросил – налить ли кофе, я кивнул. Судя по запаху, кофе был не из худших сортов, и не растворимый, разумеется. Я подписал ему счет с полагающимися чаевыми; он тем не менее не заторопился к выходу, и я снова насторожился.

    – Вообще-то по утрам полезнее чай, – поделился он опытом.

    – Чай я пью в пять часов, – ответил я.

    Он кивнул, словно и не ожидал другого ответа.

    – Могу сразу принять заказ, – предложил он.

    – Надо шесть раз подумать.

    «Чай» и «заказ» были паролем; «пять» и «шесть» – отзывом.

    – Не желаете ли выбрать?

    Он протянул мне карточку меню, объемом смахивавшую на годовой отчет серьезного банка; да и по проставленным суммам тоже. Я раскрыл. Пролистал. На карте напитков лежал клочок бумаги, не предусмотренный ресторанными правилами. Там было указано место и время. Я кинул взгляд на часы.

    – Я передумал, – сказал я. – Пообедаю в городе.

    Он изящно поклонился и исчез, уволакивая за собой столик.

    Прощайте, мечты о бездельном дне, – подумал я, отпивая кофе без ожидаемого удовольствия. – Хочешь не хочешь, придется пускаться в путь…

    Но прежде – элементарный расчет времени. Поскольку все мои предварительные планы после сообщенного мне вчера изменения программы полетели псу под хвост, приходилось все просчитывать заново. Выходить нужно сейчас же. Конечно, соответствующим образом приспособив свой облик к обстоятельствам. Зайти по адресу, рекомендованному мне вчера щедрым заказчиком серии статей. Взять там обещанное. При этом сохранить достаточно времени для того, чтобы без малейшего опоздания прибыть на место встречи с Ольгой, именно – на первый слева перрон Казанского вокзала. Оттуда я в свое время провожал ее в Екатеринбург, и вдруг (когда ей нечем оказалось записать телефон дачи, на которой я собирался погостить недели две) широким жестом отдал ей мою любимую ручку – двухсотпятидесятидолларовый «Паркер», единственную тогда сколько-нибудь ценную мою вещь. Метаморфоза старика в нормального мужчину средних с хвостиком лет произойдет в вокзальном туалете; покажись я ей в таком виде, чего доброго, испугается до смерти – или завизжит от смеха, но так или иначе привлечет к нам чье-нибудь внимание.