— Меня подставили.

— Артур, а ты знаешь, какой сегодня день на календаре? — снова заворковала Света.

— Эм… Двадцать первый год, но я не очень уверен.

— Две тысячи двадцать первый год, если быть точным. Месяц — март. Число — восьмое.

— Эм…

— Будь джентльменом, встань и иди приготовь своим девушкам завтрак.

Спорить я не стал. Зевнув, и нещадно щурясь от яркого солнца, я приподнялся.

— Стой, — перехватила меня за руку Света, щурясь от солнца.

— Что?

— Артур, скажи что-нибудь, пожалуйста…

— Эм… что-нибудь, пожалуйста.

— Молчи мужчина, твой день двадцать третье февраля! — с победным видом ткнула мне пальцем в грудь Света. И, довольная, приземлилась на кровать, пряча лицо в подушке.

Детский сад — вздохнул я, и слез с широкого ложа.

— Арту-у-ур, — почти в один голос протянули девушки, когда я выходил из каюты.

— Что?

— Шторки закрой! — уже в унисон сказали они.

Прикрывая шторки, выглянул в иллюминатор. Нет, не Финский залив — таких высоких зеленых гор, с желтыми, выжженными солнцем обрывистыми склонами, вокруг него нет. Но даже без гор понятно, что не окрестности Петербурга — море южное. В Балтийском, даже летом большую часть времени похожем на расплавленный свинец, такой лазури не было и нет. И не будет.

Шторы отсекли солнечные лучи, в спальне воцарился комфортный полумрак, и я вышел из носовой каюты. И сразу уткнулся в душевую кабину. Даже две — справа, и слева. То, что нужно. Мне бы мысли в порядок привести, а во время утреннего душа это получается лучше всего.

Прежде чем зайти в душ, осмотрелся. Яхта, на которой я оказался, пусть и немаленькая, но не огромная океанская лайба — все довольно компактно. И от душевой кабины, которая сразу за выходом из каюты, хорошо видна кают-компания. Где на столе стоит две пустые бутылки из-под вина, высокие пузатые бокалы, тарелки с остатками закусок.

Да, вчерашний вечер явно не переставал быть томным, подумал я, откатывая в сторону створку душевой кабины и шагнув внутрь.

«Все возвращается на круги своя?» — поинтересовался в ледяном спокойствии внутренний голос.

Очень своевременный вопрос — подумал я, глядя в зеркало. Потому что из зеркала на меня, неожиданно — но, впрочем, ожидаемо, смотрел хорошо сохранившийся, свежий и бодрый старый я. Ну ладно, не совсем свежий — помятый чуть-чуть, да и небритость уже почти недельная. Но все же пусть и не агент «007» в полном лоске, но далеко и не агент «7:00», придавленный тяжелым утром рабочего понедельника.

Опершись рукой на раковину, я внимательно себя старого рассматривал.

Да, тот самый «я», которым я был до того момента, как началась все эта история с переселением душ и путешествием между мирами.

Может это действительно глюк был? Сон плохой? А вчера просто выпили немного больше положенного? Попался некачественный винный продукт, и привет-пока память за последние полгода…

Ладно, надо что-то делать — постоять с открытым в удивлении ртом я еще успею, подобная опция всегда открыта.

— Я тебя не знаю, но я тебя побрею, — сообщил я собственному отражению, и открыл ящик в поисках триммера. Бритвами я не пользовался последние лет десять — слишком раздражительная кожа на шее. Триммер, кстати, сразу брать не стал. Рука застыла на полпути к полочке шкафчика.

Нет, ну а вдруг.

«Разбежался», — прокомментировал внутренний голос.

Я и сам в подобную возможность не верил.