— Вы пришли за нашими головами, а теперь ты просишь у нас помощи? — перегнувшись через борт, спросил Свейн.

— Это Рыжий приказал нам добыть твою голову. Мне она и даром не нужна, — ответил воин, выплёвывая морскую воду.

— Ты понимаешь, что теперь ты станешь треллом? — чуть подумав, спросил ярл.

— Лучше так, чем сдохнуть в воде и никогда не попасть в Вальхаллу, — ответил воин.

— Достаньте его оттуда, — приказал Свейн.

Воины сбросили за борт верёвку, и вскоре замёрзший и почти захлебнувшийся воин оказался на палубе. Воины моментально отобрали у него оружие и, раздев до набедренной повязки, поставили на колени. Вадим по достоинству оценил могучую фигуру и мощные мышцы парня. Судя по клочковатой бороде и отсутствию морщин, ему едва стукнуло двадцать.

Подойдя поближе, Вадим взял парня за подбородок и, подняв ему голову, спросил:

— Тебя как зовут?

— У трелла нет имени, — мрачно проворчал парень. — Мать Гюльфи назвала.

— А лет тебе сколько, Гюльфи?

— Девятнадцать завтра будет, — нехотя ответил пленник.

— Ну, значит, сам Тор за тебя, если из всех ты один спасся, — усмехнулся Вадим. — Дайте ему плащ, а то посинел уже от холода, — добавил он, отходя в сторону.

Кто-то из воинов бросил парню плащ, и Вадим, достав из мешка оловянную флягу с вином, жестом подозвал парня к себе.

— На, глотни.

— Не жалко вино на трелла тратить? — мрачно усмехнулся парень.

— Нет. Так дешевле, чем потом лечить тебя, — усмехнулся в ответ Вадим.

— А ты что, лекарь? — с интересом спросил Гюльфи.

— Это, малыш, наш книгочей и мой побратим. Так что если не хочешь снова оказаться в воде, веди себя почтительно, — ответил Рольф, подходя к парню и с размаху хлопая его по плечу.

К удивлению Вадима, парень перенёс это испытание даже не покачнувшись. С интересом посмотрев на него, Рольф чуть усмехнулся и, покосившись на Вадима, спросил:

— Ты сказал, тебя мать назвала. А кто отец?

— Не знаю. Я его не видел. Мать говорила, он в море погиб, — вздохнул парень, основательно прикладываясь к фляжке.

Быстро отобрав у него тару, Вадим тряхнул ею возле уха и, чуть усмехнувшись, проворчал:

— Вот смотрю я на вас, ребята, и складывается у меня стойкое убеждение, что папаша у вас один. Уж очень вы между собой похожи. Даже пьёте одинаково. В каждого можно бочонок вина влить. Только мастью и различаетесь. Признавайся, брат, любил папаша по бабам пройтись?

— А какой нормальный мужик баб не любит? — рассмеялся в ответ гигант.

— А ведь и вправду похожи, — усмехнулся стоявший рядом Юрген.

— Что делать с ним будем? — повернулся Рольф к ярлу.

— Пока клеймить не станем. Посмотрим, как поведёт себя. Даст слово, что не попытается вредить нам ни словом, ни делом, ни помыслами, побудет пока слугой. Нарушит — клеймим и язык вырежем. Вруну он не нужен.

Припомнив незатейливые законы северян, Вадим понял, что Свейн даёт парню шанс стать одним из них. Слуга может стать воином, раб, имеющий клеймо, никогда. Услышав решение ярла, Рольф одобрительно кивнул и, ухватив парня за плечо, добавил:

— Так что, дашь нам слово или предпочтёшь клеймо?

— Я хочу стать воином, — ответил парень, повесив голову ниже плеч.

— Покажешь себя, станешь им, — без улыбки ответил Вадим. — Это твой первый поход?

— Да.