Увидев его приготовления, Гюльфи сразу принялся задавать вопросы, и Вадиму не оставалось ничего другого, как честно рассказать парню, что использовал его как приманку. Услышав, что им так бессовестно воспользовались, юный богатырь в сердцах разнёс ударом кулака в щебень ближайший булыжник и, помолчав, с возмущением сказал:

— Вот уж от кого не ожидал такой подлости, так это от тебя, Валдин.

— А в чём ты видишь подлость, малыш? — спросил Вадим, жестом удерживая побратима от воспитательных мероприятий.

— Почему ты не сказал, что они будут следить за мной? Почему не предупредил, что меня могут схватить?

— А что бы ты сделал, если бы я предупредил тебя? Отказался идти? Ты не послушал меня, когда я сказал, что ты не доберёшься сюда с острова кельтов. Голова у меня иногда до сих пор гудит. А уж здесь ты и подавно меня не послушал бы. Так что считай это ещё одним уроком. И запомни на будущее: я не хочу причинить тебе вред, и если даю совет, то его лучше послушать и сделать так, как я говорю.

— Это правда, парень. Даже я его слушаю. А уже мне беречься… в общем, сам понимаешь, — проворчал Рольф, пожимая плечами.

Поднявшись, гигант молча положил на валун булыжник, размерами значительно превосходивший тот, что разбил Гюльфи, и одним резким ударом кулака развалил его на две части.

— Ну, ты меня понял, — добавил он и легко зашагал в сторону дома.

Поёжившись, Вадим закутался в свой меховой плащ и, улыбнувшись парню, сказал:

— Забудь эту историю. Жив, здоров, и ладно. А Рыжий всегда подлецом был.

— Там не столько Рыжий, сколько раб его подлец, — неожиданно ответил парень.

— Что за раб? — насторожился Вадим.

— Никодимом зовут. Всё вопросы мне хитрые задавал, выспрашивал, что да как. Сам Рыжий больше молчал да слушал.

— Никодим, говоришь. Судя по имени, грек или ромей. Это уже опасно, — задумчиво протянул Вадим.

— Чем это? — не понял Гюльфи.

— Эти народы на интригах да разных хитростях уже стаю собак съели. Если Рыжий его слушает, то от них можно любых подлостей ожидать.

— Так чего тогда делать? — растерялся Гюльфи.

— Тебе — всё время быть на виду. Парням на скале — в шесть глаз смотреть, а мне сидеть и думать, — усмехнулся Вадим.

Больше всего его настораживал тот факт, что караульщики так и не заметили, шёл кто-то следом за парнем или нет. Службу свою воины на скале несли спустя рукава. Не раз, поднимаясь наверх, Вадим заставал их за душевной беседой, с флягой вина в руках. Судя по всему, воины из пришлых кланов считали его приказ простой блажью человека, плохо знакомого с привычками северян.

Сам Вадим отлично понимал, что сидеть на продуваемой всеми ветрами скале в мороз — занятие не самое приятное, но это не значило, что к порученной службе можно было так относиться. В конечном счете все его задумки о дорожных каверзах таковыми и остались. Теперь им оставалось только надеяться, что команда Рыжего выдаст себя раньше, чем решит напасть на поселение.

Это случилось ранним утром. Ещё было темно, когда Вадима осторожно разбудил всё тот же Гюльфи. Спросонья увидев склонившуюся над ним физиономию, Вадим тяжело вздохнул и, приподнявшись на локте, тихо проворчал:

— Сначала моим кошмаром был Рольф, но, похоже, ты решил сменить его. Что там опять случилось?

— Люди.

— Какие люди? Где? — моментально насторожился Вадим.

— В тундре, за фьордом.

— Много?

— Не знаю.