Анна (грустно). Нет?.. Жаль... А мне так хотелось, чтоб вышло...

Богаевская. А вот мы еще раз спросим судьбу...

Степан (торжественно-шутливо). Судьбу насиловать нельзя...

Черкун (негромко). Она сама насилует людей:

Степан. А особенно жадных...

Богаевская. А вы - щелкайте, щелкайте...

(Лидия входит, несет шаль.)

Цыганов. Пока судьба вас не отщелкала...

Богаевская. Ну, вот спасибо, Лидуша... Ты слышала - у Архипа Притыкина роман с Веселкиной Марией...

Лидия. Как это интересно, тетя!

Богаевская. Все-таки... забавно!

Цыганов. Вас, дорогая моя, ничто не интересует, кроме верховой езды... Странно вы живете... скачете верхом по полям во всякую погоду и - только! Удивительно изменились вы...

Лидия. В дурную сторону?

Цыганов. Конечно! Люди с детства идут только в эту сторону!..

Лидия. Тогда - чему же удивляться?

Цыганов. Я ждал, что вы будете прекрасным ядовитым цветком, на ниве порока... а вы - что такое вы? Чего вы ищете? Чего вам хочется?

Лидия. Найду - узнаете...

Степан. Не там вы ищете, где надо... не там!

Богаевская. Однако, батюшка, быть может, я стесняю ваше красноречие?

Цыганов. О нет! Почему?

Богаевская. То-то! А то некоторые стесняются говорить пошлости при мне... дескать, старушка почтенная...

Лидия. Вы слишком строги, тетя... В обществе, где я вращалась, говорят хуже...

Богаевская. Хуже? Ну извиняюсь... одичала я...

Цыганов. О полноте!

(Вбегает Катя.)

Степан (выскакивая). Ну? Как? Что?

Катя. Да... Еду...

Степан (одобрительно). Браво! Молодец...

Катя (подходит к Анне). Тяжело! Он плачет... отец плачет! Такой жалкий...

Степан. Это - возмездие! Он всю жизнь давил людей...

Катя (топая ногой). Не смейте так! Не ваше дело...

Анна. Ну, не волнуйся... ничего...

Цыганов. Это именно его дело... ведь он вас утащил...

Катя. Меня никто не утащил, я - сама... не говорите мне глупостей... А отца мне жалко... я его люблю... я знаю: он грубый, он жестокий... и все такие! Все люди - грубые и жестокие... И вы, Степан Данилович... и вы тоже...

Степан (вспыхнул, усмехается). Может быть... ну что же? Но жизнь так устроена, что жестокость необходима...

Катя. Ненавижу я вашу усмешку... молчите!

Черкун (улыбаясь). Милый звереныш...

Цыганов. А у вас, юноша, сварливая будет жена:

Степа (входит). Степан Данилович...

Степан (брезгливо). Вы не можете без пошлостей?

Черкун (с гримасой). Господа!

Степа. Степан Данилович, вас спрашивает Гогин...

(Степан, круто повернувшись, идет в прихожую, Степа - за ним.)

Цыганов. Задорный юноша... Чему вы улыбаетесь, Лидия Павловна?..

Лидия. Хорошая пара...

Черкун. Д-да... славные...

Лидия. Красивая жизнь впереди у них...

Цыганов. Но, вероятно, голодная...

Лидия. Мне нравится Лукин... В нем есть что-то значительное...

Цыганов. Его усмешка отрицает вас...

Лидия. Она всех отрицает...

(Из прихожей идет, усмехаясь, Степан; за ним Гогин, одетый в хорошую новую поддевку. Он мнется и что-то шепчет на ухо Степану.)

Степан. Э, нет, скажите сами, синьор...

Черкун. Что такое? Что вам нужно, Гогин?

Матвей (конфузится). Да вот: жениться хочу...

Цыганов. Оригинально! Как это вы надумали, а?

Матвей. Уж так... пора! Двадцать три года мне...

Черкун. Ну? Что же дальше?

Матвей. Так вот, Егор Петрович, помогите!

Заслужу!.. Как я сам из мужиков, то знаю все больные места ихние: уж я им не дам...

Степан. Воспитали человека... отечеству на пользу...

(Катя и Анна выходят и стоят у пианино.