Богаевская (не глядя на него). Ну, что ваш чиновник?

Исправник. Пропал, каналья... Ищем, ищем... в горле пересохло!

Цыганов. Последнему могу помочь. (Наливает вина.) Да сколько он украл?

Исправник. Четыреста шестьдесят три рубля тридцать две копейки... болван! Уж тащил бы всё, там тысяч восемь было... А то - один пакет, осел! И наконец - ну, украл... ну что же? Не редкость... не убийство! Приди и скажи, - вот я... Получишь за это смягчение вины... а он, извольте видеть, скрылся... и девять человек ищут его...

Черкун. Несчастный мальчишка...

Богаевская (не отрываясь от карт). И украл, как нищий... с копейками!

Цыганов. Браво, Татьяна Николаевна!

(Лидия и Черкун смеются.)

Исправник (смотрит на часы.) Я, видите ли, заехал сказать вам, Сергей Николаевич... это самое... и прочее... Вы его видели в день совершения кражи... так вот придется вам...

Цыганов (серьезно). Понимаю. На меня падает подозрение в соучастии...

Исправник. Э... как? (Хохочет.) Ах вы!.. Как хочется посидеть у вас... а надо ехать... там какой-то дурак жену избил...

Богаевская (как раньше). До смерти?

Исправник. Кажется, до смерти... А где же Притыкин? Он со мной приехал... Мы думали несколько повинтить...

Черкун. Он занят с Лукиным...

Исправник (грустно). А на дороге полицейский доложил об этой драке... Да, вот еще Лукин... Вы бы сказали ему, чтобы он... воздержался. Про него ходят слухи... насчет его знакомств с рабочими на фабриках... Ну зачем это? Тут, знаете, есть такой благочестивый мужчина - Головастиков... купорос! Сами его боимся... Всё знает! Сны ваши и те знает... А мне не хочется прибегать к мерам... не люблю неприятностей!

Цыганов. Хорошо! Беру это на себя... Кому приятны неприятности?

Исправник. Вот именно! Ну-с - общий поклон... Ах, Сергей Николаевич, славный вы человек...

Цыганов (провожая его). Несмотря на тяготеющее подозрение в соучастии с Порфирием Дробязгиным, укравшим тридцать две казенных копейки?

(Исправник хохочет. Из прихожей доносится слащавый голос Притыкина и едкие возгласы Степана.)

Черкун (негромко, Лидии). Как это вам нравится, а?

Лидия. Вы по поводу Лукина?

Черкун. О нет! Это естественно... а вот этот Дробязгин... черт его возьми! Как бы ему помочь, что ли? Ведь если правду говорить - Сергей... вы понимаете?

Лидия (улыбаясь). Вы скоро будете совсем почтенным человеком... право!

Черкун (серьезно). Он развратил мальчишку... это несомненно! Чему же вы смеетесь?

Лидия. А помните - когда-то вы хотели поставить город вверх дном?

Черкун. Хотел? Ну да... хотел... Так что же? Что вы хотите сказать?

Лидия. Я только напоминаю. Вы говорили, что вашей волей сюда придут новые мысли, новые вкусы... А дядя Серж ничего не говорил, но, посмотрите, сколько мертвецов разложилось благодаря ему...

Черкун. Ага, я понимаю вас! Говорите дальше...

Лидия. Я вот не вижу, чтобы жизнь обновилась благодаря вам... а сами вы, мне кажется, немного потускнели...

Степан (из прихожей). Егор Петрович, на минуту!

Притыкин (жалобно). Пожалуйста, Егор Петрович!

Черкун (уходя). Я вам отвечу... потом...

Лидия. Тетя! Да бросьте же! Пойдем к себе, а?

Богаевская. Я и здесь, как у себя... подожди... Тут все так спуталось, запуталось... перепуталось... Это, милая моя, самый трудный пасьянс, "две необходимости" - зовут его...

Лидия. Я - иду... (Идет в прихожую и по лестнице вверх.)

Богаевская (наклонясь над картами). Ты идешь... ты идешь... а вот я что буду делать? Да... А вот я и не знаю, что мне делать... (Поднимает голову, оглядывается.) А?.. Ушли все... и осталась я одна... ну, одна так одна... (Смотрит на карты и вдруг смешивает их.) Эх, Татьяна... скоро ты умрешь,

Татьяна... скоро ты умрешь, старая дура.