Девушку Сергей отправил по «месту проживания». Отправил как положено. В сопровождении Полубратьев.

Вернулись они с приказом.

Рёрех Стемидович желал видеть Сергея. Немедленно.

И Сергей отправился в детинец. Не ожидая ничего хорошего.

– Ты не Дерзкий, ты наглый. А если б медведь вас порвал?

– Да куда ему, – отмахнулся Сергей. – Он же мелкий был совсем.

– А если б не мелкий?

– Тогда бы спал. С чего бы ему зимой шастать?

Рёрех смотрел на Сергея. Долго. Пока тот не отвел глаз.

– Я уезжаю, – наконец произнес Рёрех. – На две седмицы. Не огорчи меня, Дерзкий.

В голосе княжича не было ни злости, ни угрозы. Только предупреждение. Однако насчет Колхульды Рёрех тоже больше ничего не сказал.

Потому Сергей ушел от него в отличном настроении.

Не сказал, следовательно, против отношений Сергея с дочерью пока что незнакомого Сергею Торварда Рёрех ничего не имел.

Вот только радовался Сергей зря.

Ему бы подумать, почему вдруг княжич так взволновался.

Но Сергей, преисполненный сознанием собственной важности, даже предположил, что Рёрех не упомянул Колхульду потому, что был уверен: в этом нет необходимости. Потому что Сергей знает.

Но Сергей – не знал. И полагая, что взбирается наверх, к вершине, неотвратимо катился к краю пропасти.

Глава 32. «Ты думал: я дочь конунга?»

Колхульда прибежала вечером того же дня.

Сначала ленивый холоп-привратник ее даже впускать не хотел, но потом Колхульда увидела Кистра, холоп получил мотивирующий пендель, и Колхульда оказалась внутри. Вместе со всеми грядущими неприятностями.

Но пока об этом никто не знал. Включая Сергея.

Угодила девушка как раз к ужину, главным блюдом на котором была медвежатина, которую, в отличие от остальных присутствующих, Сергей не ел. Не из этических соображений, а потому что телячий стейк намного вкуснее.

– Садись, – махнул он рукой, приглашая Колхульду занять место рядом с собой. Пристроившийся слева от него Машег охотно подвинулся, заухмылялся.

Сергей показал ему под столом кулак.

Колхульда медвежатиной не побрезговала.

– Голодная я, – сообщила девушка. – Больной сказалась и спать пошла в клеть. А оттуда – к тебе.

– Не хватятся? – спросил Сергей.

– А хоть бы и так, – невнятно, поскольку с набитым ртом, ответила девушка. – Тетка шуметь не станет, даже если и заметит. А она не заметит. Как пива натрескается, так и спит как мертвая. Да лучше бы умерла. Мертвые не храпят. У тебя я хоть высплюсь.

Машег, гадина, хихикнул.

Сергей растерялся. Было ли это предложением… В общем, предложением себя или просто просьбой о ночлеге?

Сергей поймал одобрительный взгляд Дёрруда. Дан даже показал знаками: мол, не теряйся, хольд, бери. Девчонка – огонь.

– Хочешь, меха мои покажу? – предложил он.

– Ага!

Вскочила, ухватила за руку:

– Пойдем, мой воин!

И потянула Сергея к лестнице, ведущей наверх, в горницу, которую Сергей закрепил за собой в качестве спальни.

Откуда узнала, интересно?

Меха они посмотрели. Потом. Часика через два.

Колхульда и впрямь оказалась – огонь.

Опыта у нее было немного, зато пыла хватило бы на троих.

А еще она была абсолютно уверена, что искусством любви владеет покруче Сергея. Ему пришлось даже силу применить, чтобы перехватить инициативу. Потому что ее предыдущий мужчина (судя по всему – единственный) был то ли чрезвычайно ленив, то ли… Впрочем, неважно.