— Они откроются передо мной. Только придется немного подождать. Скажите мне место, где вы с женой остановились. Вас навестят, как только будет договоренность о встрече. И вот еще что Думаю, не обязательно брать с собой жену.

Такое Вельмиру явно не устроит. Понимая это, Станислав пустил в ход довод, который, хоть и выглядел необычно, должен был убедить Бернарда в ее необходимости.

— Она может оказаться необходимой. Представьте себе, что рядом с вами книга, куда вписаны многие и многие события, имена, время случившегося И эту книгу нельзя ни потерять, ни прочитать без ее на то согласия. У моей любимой Магдалены великолепная память, она в любой миг готова подсказать что-то действительно важное. А это, вы же понимаете, может пригодиться во время встречи с таким влиятельным человеком!

— Хм да. Необычно, — закашлялся от неожиданности бенедиктинец. Но если все именно так, то Мне надо удостовериться. Скажите-ка мне, дочь моя, что вы знаете о силе воинов того самого пана Болеслава Мшанского и тех, кто его поддержит? Для начала

Вельмира, сначала опешившая было от неожиданных слов Станислава, нашла в себе силы успокоиться. Оказалось, что безумный порыв спутника позволил, не навлекая подозрений, пробраться к Гауденцию. Что же до соответствия образу «живой книги» — это она легко устроит. Сейчас нужно всего лишь отвечать на вопросы, пользуясь своей действительно примечательной памятью, но в остальном показаться себя глупенькой и наивной девушкой. Пригодится. С глупцов и спрос меньше, и неожиданностей от них как правило не случается.

Имена, числа, снова имена И никаких собственных мыслей. Едва только хитрый бенедиктинец пробовал вызвать ее на высказывания собственного мнения, Вельмира начинала нести если не чушь, то уж точно полудетский лепет. Естественно к тому же хлопая глазками и мило улыбаясь. Иногда теребила расшитый цветочками платок, прикусывая нижнюю губу, словно бы пытаясь думать, но с огромным усилием. Наконец, Бернарду это окончательно надоело.

— Примечательно. В высшей мере примечательно! — довольно улыбнувшись, бенедиктинец попросил Вельмиру-Магдалену успокоиться, видя, что она чрезмерно напряжена. Ну а потом обратился к ее мужу. Способности твоей жены, Михаил, столь же поражают, сколь и вдохновляют на использования в нужных и благих делах. Теперь я понимаю, зачем ты хочешь взять ее с собой. Как я рад, что такой несомненный божий дар будет использован в делах Святого Престола. Да-да, сын мой. Теперь я просто должен предложить тебе стать одним из проводников воли нашего ордена в миру. Иначе

— Я понимаю, — склонил голову Станислав. Служить духовным наследникам святого Бенедикта честь для меня. Надеюсь, что и некоторые другие мои стремления

— О нехватке золота беспокоиться не придется, — прервал его слова Бернард. — Брат Августин! Принеси малую часть того, что получит муж столь полезного нам человека. И не скупись. Видишь ли, сын мой, брат Августин занимается вопросами казны и порой бывает несколько скуповат. Не понимает, что за редкости и платить надо достойную цену.

Скрип двери, до этого успешно прикидывающейся частью стены. Вельмира про себя отметила, что тайные ходы у монахов неплохо устроены. И на появившегося в комнате человека она обратила свое пристальное внимание. Невысокий, юркий, закутанный в бесформенную хламиду, скрадывающую движения, но не мешающую им. И топорики под ней, так хорошо подходящие для схватки в таких вот помещениях. Казначей, говорите? Может и это, но не только.

Однако, подойдя к Станиславу, он передал ее спутнику небольшой мешочек. Набитый монетами и явно не медяками.

— Золото, — проскрипел он. Тебе. Получишь больше. Потом.

И двинулся обратно, уже в полном молчании.