О причинах такой неприкосновенности стоило спросить командира крепости, к которому мы уже как раз пришли, но тут спокойствие лагеря разорвал могучий вопль:

— ГДЕ ЭТО ДЕРЬМО ВОРЛАСКА?! ГДЕ ЭТОТ ПАЦАН С МОРДОЙ НА СПИНЕ?!

Сердце как-то немножечко провалилось в пятки.

Орен шёл по моему следу и жаждал крови. Почему он решил, что это именно я?! Тут целая орава гоблинов, у которых рожи одна другой краше, от бандитов не отличить! Почему я?

Обеспокоившись шумом, процессия остановилась и, повернувшись, я увидел, как к нам на полной гномьей скорости несётся легендарный кузнец.

— Что происходит?! — крикнул дозорный, приблизившемуся гному.

— Ты! Двуличный человечишка! — заорал Орен, проигнорировав вопрос и ткнув в мою сторону толстым пальцем латной перчатки. — Теперь не отвертишься! Она сказала, что это ты его взял!

— Что? Кто сказал? — растерянно спросил я.

— Эта твоя Аллегри! — торжествующе заявил кузнец.

— Сдала, зараза божественная… — похолодел я, мысленно обещая себе придушить это небесное недоразумение.

— Сдала, сдала! — нехорошо ухмыльнулся Орен. — Явилась предо мной вся такая расфуфыренная, несла что-то там про войну, спасение Тельвара и сказала, что если я тебе помогу, то ты вернёшь молот.

— А, вот оно как… — только и смог выдавить я.

Послала видение, значит, как и Горту когда-то. Только вот эффект на этот раз почему-то совершенно иной!

— Ага, вот так, — кивнул кузнец. — И знаешь что, сопляк? Не знаю, куда ты дел мой фамильный молот. Может и правда проглотил. Но если не отдашь его немедля, я подвешу тебя вниз головой и буду бить, пока не выплюнешь!

Глава 22. Орен из клана Медного горна

В одно мгновение лагерь превратился в сущие бои на выживание.

Гоблины, почувствовав, что пахнет жареным и увидев жест от Горта, спешились и бросились на Орена, чтобы остановить взбешенного гнома. Но кузнец, будучи минимум раза в четыре шире и тяжелее, не слишком церемонился с тщедушными добытчиками, расшвыривая их направо и налево. Однако солдаты павшей крепости, увидев в этом хорошую возможность навешать гному тумаков, охотно бросились на помощь гоблинам.

Так как Орен оказался единственной целью в этой драке, то собравшаяся толпа быстро начала мешать сама себе. Каждый хотел быть первым, кто поставит кузнецу фингал, но в итоге лишь заезжал локтем соседу или получал тычок под рёбра. Когда этот «огонь по своим» преодолел некий рубеж, а преодолел его он быстро, о гноме постепенно начали забывать, начиная выяснять отношения друг с другом.

Ящеры, оставшись без присмотра и седоков, ретировались подальше от заварухи и наблюдали за ней с безопасного расстояния, то и дело одобрительно порыкивая. Видимо подбадривая хозяев.

Орен же, не обращая внимания на воцарившийся вокруг бедлам, пёр на меня аки ледокол через торосы, пробивая себе дорогу широкой грудью и награждая ударами особо усердных драчунов, оказавшихся на пути.

Дозорные из конвоя беспомощно переглянулись, не понимая, что им делать, и на всякий случай отступили в сторону, продолжая приглядывать за нами и разгорающейся дракой с отдаления.

Мелькали кулаки и локти, щёлкали зубы и гремели, сталкиваясь, латы. По земле катились сбитые шлемы и поверженные гоблины, как наши так и гарнизонные, а воздух был полон воплей и забористой ругани.