– Хозяева! Человеку плохо! «Скорую» вызовите! Эй, хозяева!..

    А может, у них телефона нет? Должен быть. Хотя бы мобильник. Дом богатый: двухэтажный, с балкончиком… Хозяева дома: вон, окно голубым светится. «Поле чудес» смотрят. «Пользуясь случаем, хочу передать привет сестре Марусе из Пупырьцов, а также ее супругу, почетному стрелочнику Ивану Кузьмичу…»

    – Эй, есть кто-нибудь?!

    – Вася, гони раклов! Пьянчуги, твари, житья от них нету…

    На крыльце загорается свет, в дверном проеме возникает шкаф с головой – надо полагать, Вася. Классический. В руке – сучковатое орудие насилия.

    – Чего орешь? Вали отсюда, алкаш!

    – Да не алкаш я! Врачей надо… тут мужику плохо…

    Про то, что «мужик» ранен и в наручниках, благоразумно умалчиваю.

    – Слышь, Ирка? Вызвать? – шкаф разворачивает фасад в глубь дома.

    – А потом штраф платить? Гони в шею!

    Амбал в дверях как-то неопределенно, по-бабьи, пожимает плечами. Свет на крыльце гаснет. Вот такие у нас люди. Добрые самаритяне. Эра милосердия во плоти.

    Меня берет зло. Бросаюсь к забору напротив – и слышу топот ног.

    – Не двигаться! Буду стрелять! Руки на забор!

    Ослепленный фонариками, краем глаза успеваю заметить троих в форме.

    Все. Приплыл. Сушите весла.

    Сердце отчаянно екает, ухая куда-то в область желудка. В животе – ледяной спазм, и очень хочется в сортир. Медленно, словно в дурном сне, кладу руки на забор.

    – Ноги ширше! Так и стой.

    Так и стою. Если это бандиты, им лишний свидетель – кость в горле. А если и вправду милиция – на меня дело и «повесят». Застали на месте преступления, руки в крови, коньяком пахнет… М-мать! У меня еще и ножик на поясе! Швейцарский «Victorinox», подарок любимой тещи… Маленький? – ну и что?! Человека при желании карандашом зарезать можно.

    – Не он это, Сеня!

    – Точно… Б-блин!

    – Повернитесь.

    Поворачиваюсь. Все смотрят на меня. Трое ментов, два фонарика и два ствола. Менты смотрят пристально, фонари – ярко, стволы – нервно. Наконец стволы с фонарями неохотно опускаются.

    – Старший лейтенант Стратичук, – козыряет бесфонарный и безоружный мент, привычно распахивая удостоверение у меня перед носом. Разглядеть ничего не успеваю: «корочка» сразу возвращается в нагрудный карман. – Вы здесь не видели человека в наручниках? Возможно, раненого.

    Врать бессмысленно: все равно они его сами вот-вот заметят. Да и не собираюсь я врать! Менты, похоже, настоящие, никакие не бандиты. Хотя… одно другого не исключает.

    – Вон, у забора, – для верности показываю рукой. Двое срываются с места. Мигом оказываются рядом с раненым.

    – Он! Живой…

    – Две дырки, Семен! Ну ты стрелок! Ворошиловский!..

    – «Скорую» надо… загибается, п-падла…

    – Черт, рация в машине осталась, – чертыхается старший лейтенант Стратичук.