|
На всякий случай взяли сотню пищальников да две сотни конных дворян. Вдруг да Глинский сопротивление окажет. - Ох, чует моя душа, Иван Ондреич, понапрасну мы в засаду сели, - скулит Голица. Челяднин отмалчивается. Ему и самому муторно. Ну как поклёп дворецкий возвёл на своего господина? Голица уговаривает: - Провёл нас литвин, и зачем Глинскому убегать? Воевода зевает и снова своё: - Снимем засаду, Иван Ондреич, покуда не поздно. Коли государь проведает, как мы на князя напраслину возвели, озлится. У Челяднина мысли не лучше. Быть беде. Не простит государь. Он к литовскому князю добр непомерно. Но вслух конюший иное говорит, просится: - Погодим ещё маленько, боярин Михайло. А коль всё это неправда, промолчим, чтоб до государя не дошло. Конюший сначала хотел отправиться в засаду на Глинского без Голицы, а потом передумал. Ежели дворецкий обманул, а Василий об этом проведает, ответ держать перед государем лучше с Голицей, чем одному. Где-то недалеко раздался дробный стук копыт. Челяднин встрепенулся. - Чуешь, боярин Михайло? - Кажись, едет, - промолвил Голица. - Помоги, Боже, - и перекрестился. Конюший крутнулся в седле, подозвал десятника: - Перейми да гляди, чтоб не ускакал… Далеко опередив верных шляхтичей, ехал князь Михайло. Одолевала Глинского забота. Король в своей грамоте обещает вернуть земли в Литве и дать иных городов. О том же писал Михаиле и брат Сигизмунда король Венгрии и Богемии. Глинский теперь думает о том, каких городов ему просить у короля. Хорошо было бы, если б литовские войска отбили у русских Смоленск. Глинский давно мечтает получить этот город в своё владение… Князь Михайло поздно заметил всадников. Увидел, когда они были совсем рядом. Глинский дёрнул коня, схватился за саблю. Но чужие руки уже крепко держали повод, стащили с седла, связали. Подъехали Челяднин с Голицей, князь Михайло узнал их по голосам, велели обыскать. Десятник вытащил из сумы королевскую грамоту, протянул воеводам. - Измену затаил, князь Глинский? Так ты за ласку государеву платишь? - проговорил Челяднин. Голица поддакнул: - Ужо отвезём мы тебя в Дорогобуж, к государю на суд. Вишь ты, каким был маршалком, таким и остался. Тут десятник голос подал: - Надобно пищальников в заслон выдвинуть, ежели шляхтичи отбить литвина попытаются. - Распорядись, - сказал Челяднин, - да изготовьтесь к встрече изменщиков, чтоб им вдругорядь неповадно было перемётами летать. Ну, князь Михайло, государь, поди, не возрадуется, тебя увидя.
Когда Михаилу Глинского за крепким караулом увозили из Дорогобужа в Москву, из Борисова на Друцк выступило литовское войско. Шли налегке, далеко опередив обозы. Паны вельможные в окружении своих холопов, гайдуков, шляхта мелкопоместная, все верхоконно. В возы с пушками коней вдвое впряжено. |
