Сыграли свадебку. Поднялись Годуновы из ничтожества до седьмых небес. Шепчи о них не шепчи, никуда не денешься: родственники царя. У Ивана-то Ивановича, старшего сына, наследника до сих пор нет, расстарается Ирина Федоровна, и будет в наследнике кровь Годуновых.

17

Начало 1575 года для московской знати получилось суетное. Царь обстраивался в Новгороде. Было известно: на Никитской улице обновляют двор, который новгородцы уже называют «государевым». В селе Королеве, недалеко от Хутынского монастыря, поставлены царские конюшни, село Холынь именуется государевой слободой, обнесено тыном, дома строят здесь улицами.

Бояре, приглядывая друг за другом, принялись кто дома в Новгороде покупать, а кто и строить.

Все пятеро братьев Шуйских собрались у старшего, у Василия Ивановича: Андрей — умный, Дмитрий — красивый, Александр — ласковый, Иван — Пуговка. Уж такое у него прозвище. Младшие были еще в отроческом возрасте, Александру десять лет, Ивану девять.

— Не успеем оглянуться, — говорил Василий Иванович, — как все бояре обзаведутся в Новгороде дворами рядом с двором государя.

— За царем не угонишься, — возразил Андрей. — Он на днях послал людей в Вологду строить большие ладьи, такие, чтоб по морю ходили. Возьмет да и поставит свой двор в Вологде. Что тогда?

Дмитрий загадочно улыбнулся и показал глазами на братьев-отроков. Отроки поняли: будет сказано нечто тайное, не для их ушей. Поднялись, вышли.

— Мне Борис говорил, — шепнул братьям Дмитрий, — Иван Васильевич строит ладьи, чтоб в Англию уплыть.

— Молчи! Молчи! — закричал на Дмитрия Василий.

— Да ведь и я про то слышал! — сказал Андрей. — От царевича Ивана Ивановича. Говорил нам с Борисом, будто батюшка его собирает казну и хочет отвезти в Соловецкий монастырь. От Соловков до Англии — плаванье не больно далекое. Придут большие корабли от королевы, казну погрузят, и уплывет от нас царь Иван Васильевич.

Василий снял из божницы икону Спаса.

— Целуйте! Клянитесь! Нигде, никогда про царя Иоанна ни единого слова, кроме как славы ему, не говорить.

Братья послушно приложились к иконе.

— Так стоит ли двор-то в Новгороде ставить? — вопросил Андрей.

— Землю надо купить, — решил Василий, открывая дверь и вводя в комнату Александра с Иваном. — На их имя. А в Москве нужно нам поставить амбары для новгородских и псковских товаров. Купцы нам спасибо скажут.

— Купеческое спасибо не без золотца! — засмеялся Дмитрий.

— В Шуе надо дать волю новгородским и псковским купцам, — сказал, поглядывая на Василия, Андрей.

— Согласен с тобой. Я распоряжусь, а ты подумай, что можно доброго сделать для московского торгового люда.

— С князем Тулуповым надо бы подружить! — предложил Дмитрий. — У Тулуповых давняя приязнь с новгородским архиепископским домом.

— Это верно, — съязвил Андрей, — мой тезка князь Андрей Тулупов сложил голову в одно время с архиепископом Пименом.

— Своим умом будем жить, братья, — примирительно сказал Василий, — потому всякую мысль надо не таить друг от друга, а высказывать и обдумывать… Я при государе состою, Андрей при царевиче Иване, правителе новгородской земли, мы своего в Новгороде не упустим.

Братья отобедали, поспали после обеда и дружно отправились в церковь помолиться сообща о родителях, о родичах.

18

В свободные дни и часы князь Василий Иванович предавался любимому своему занятию: читал книги.